Джанет Уинтерсон - Не только апельсины [litres]

– Кресты, – сказала она, доливая себе чаю.

В тот уик-энд, когда мы все собрались в Моркаме на кутеж Общества, та женщина тоже приехала.

– Получила крупный контракт, – объяснила она нам.

По всей видимости, в соседней школе-пансионе случилась эпидемия. Многие ученики покинули этот мир, и, разумеется, родителям понадобились венки.

– Школа хочет две теннисные ракетки в своих традиционных цветах – в дань уважения. Я использую мимозу и розы, это очень трудно, но так интересно!

– Значит, деньги пойдут во благо, так? – сказала мама.

– Оплатят мою ванную комнату. Женщина моих дарований без ванной – просто скандал!

Я спросила, можно ли ей помочь, и она ответила утвердительно, поэтому мы вместе пошли в оранжерею.

– Надень вот это. – Она дала мне перчатки без пальцев. – И начинай сортировать розы.

У нее самой руки были красные и в пятнах от пыльцы мимозы.

– Как по-твоему, что твоей маме понравилось бы? – спросила она для поддержания разговора.

– Ну что-нибудь роскошное, наверное. Думаю, ей понравилась бы Библия, открытая на Откровении.

– Что ж, посмотрим, – сказала женщина.

Мы с ней прекрасно ладили. Много лет спустя, когда мне понадобилась работа по субботам, она меня выручила. Она успела войти в дело с одним похоронным бюро, так что вместе они предлагали полный пакет по специальным расценкам.

– Конкуренция в этом бизнесе просто убийственная, – сказала она мне.

Партнерство получало много заказов, и обычно им требовались лишние руки. Я ходила помогать с обряжанием и косметикой. Поначалу я была очень неловкой. Я накладывала слишком много румян и размазывала белила на скулах.

– Прояви толику уважения, – говорила женщина, – у покойников тоже есть гордость.

У нас всегда был чек-лист с похоронными инструкциями, и скоро проходиться по нему стало моей обязанностью. Я совершала обходы, удостоверяясь, что у покойников есть все необходимое. Кто-то просил только молитвенник, или свою Библию, или обручальное кольцо, но некоторые были сущими цыганами; в гробы мы клали фотоальбомы, выходные платья, любимые книги, а однажды даже чей-то собственный роман: он был про неделю в телефонной будке с пижамой по имени Адольф Гитлер. Героиней была веревка, завязанная узлом.

– Бывают же люди, – удивилась женщина, когда его прочла.

Но мы все равно его положили. Мне это напомнило о Россетти, который бросил в могилу жены сборник своих стихов, а шесть лет спустя обратился к министру внутренних дел за разрешением их достать. Мне нравилась моя работа. Я многое узнала о породах дерева, о цветах, и мне нравилось натирать ручки гробов – в качестве завершающего штриха.

– У нас все самое лучшее, – с гордостью объявляла женщина.

В один год Общество проводило конференцию в нашем городе. Мама неделями устраивала кампании, чтобы народу пришло побольше. Мэй и Элис бросали приглашения в почтовые ящики, и мисс Джюсбери всеми правдами и неправдами уговорили играть на гобое. Это было открытое собрание, чтобы просветить и подбодрить новых членов. Единственным подходящим для него местом, которое мы смогли найти, оказался молельный зал секты рехавитов [38] Рехавиты – еврейская религиозная секта, учение которой базируется на строжайшем воздержании, бескорыстии и благочестии. на углу Инфант-стрит.

– По-твоему, нам можно? – озабоченно спросила Мэй.

– Не будем слишком привередничать, – ответила моя мама.

– Но есть ли в них святость? – не унималась миссис Уайт.

– Это Господу решать, – очень твердо сказала мама.

Миссис Уайт покраснела, и позднее мы видели, как она вычеркнула свое имя из списка волонтеров по булочкам.

Конференция была назначена на субботу, а по субботам возле Инфант-стрит всегда устраивали ярмарку, поэтому мама дала мне коробку из-под апельсинов и велела кричать прохожим, что у нас будет собрание. Мне несладко пришлось. Большинство уличных торговцев говорили, что я им мешаю, – мол, они заплатили за то, чтобы тут стоять, а я нет, и так далее. Я не обижалась на ругань, я к ней привыкла и никогда не принимала на свой счет, но шел дождь, а я хотела хорошо справиться со своим заданием. Наконец, миссис Аркрайт из лавочки в Фэктори-Боттомз надо мной сжалилась. По выходным она приходила на рынок продавать корм для домашних животных, но, если потребуется, могла дать консультацию и по грызунам и насекомым.

– Я бы отдохнула немного, – сказала она.

Она позволила мне поставить мою коробку из-под апельсинов под свой навес, чтобы я могла раздавать листовки и не слишком мокнуть.