Дмитрий Валовой - Поиск (Экономическая повесть)

Будьте уверены, господин Штольц, – темпераментно заканчивал Васильев, – что если бы владельцы капиталов на «распылении» своей собственности потеряли даже «одну тридцать девятую долю» своей прибыли, то они не стали бы придумывать ни «народного» капитализма, ни «демократического» капитализма!

Не пора ли нам заканчивать, господа, – Васильев сделал выжидающую паузу.

– Пожалуй, пора… – откликнулось несколько человек.

– А об изменениях в сельском хозяйстве вы не расскажете? – выкрикнул Терренс.

– Вы что, хотите еще одну пресс-конференцию? Мартовский (1965 года) Пленум наметил целую систему мер по дальнейшему развитию сельского хозяйства. Так же, как сентябрьский в промышленности и строительстве. Если они вас интересуют, то попросите господина Черникова, и он вам организует брифинг по сельскому хозяйству, и, может быть, где-нибудь в колхозе, на лоне природы, – полушутя заметил Васильев.

– Позвольте тогда частный вопрос, – несколько неуверенно обратился Терренс. – Почему раньше Россия продавала сельхозпродукты, а теперь покупает?

– Хорошо, пойдем на компромисс: на этот вопрос я отвечу, а другие готовьте к следующей встрече. Согласны?

– Да. Конечно, – дружно загудели журналисты.

Чуть подумав, Васильев начал:

– «Недоедим, но продадим», – любил повторять царский премьер-министр Витте. И действительно, продавали. И недоедали. Но кто? Царь и его министры? Помещики и капиталисты? Конечно же, нет. Все они были сыты. А вот многие крестьяне и рабочие жили впроголодь. Раньше от голода умирали не только семьями, но и целыми деревнями. А помещики, владея сельхозпродуктами, продавали их где подороже и повыгоднее, в том числе и за границу. Кстати, так же, как ныне Соединенные Штаты. Вы продаете продукты всему миру, а миллионы людей в стране недоедают и голодают. В свою пору президент США Франклин Рузвельт сказал: «Наш прогресс проверяется не увеличением изобилия у тех, кто уже имеет много, а тем, способны ли мы достаточно обеспечить тех, кто имеет слишком мало…»

Как, по-вашему, способны?.. – обратился к американскому журналисту Васильев.

– Голодающие у нас, конечно, есть, но мы способны их накормить, – поторопился ответить Терренс.

– Точнее сказать – у вас есть реальные возможности накормить досыта всех. Но возможность и действительность – вещи разные. Все программы борьбы в США с нищетой, в том числе и «Решительная война с бедностью», объявленная в свое время президентом Джонсоном, как вы знаете, провалились с треском! У меня под рукой есть публичное признание члена консультативного комитета предпринимателей, бывшего главного экономиста торговой палаты США господина Мэдэне. Цитирую: «Становясь все богаче, Америка все меньше пользуется плодами этого богатства. Инфляция, рост налогов съедают любые реальные прибавки к доходам промышленных рабочих, национальных меньшинств. В то время как рост затрат на образование, медицинскую помощь сводит на нет любые приобретения семьи со средним доходом. Наше богатство не помешало нам скатиться на пятнадцатое место в мире по уровню грамотности и занять десятое место по детской смертности… Особенно в бедственном положении оказываются безработные…»

Вы, видимо, господин Терренс, знаете, что раньше в США был закон: если в каком-то регионе уровень безработицы достигал четырех процентов к деятельному населению, то он объявлялся бедственным и за счет федерального бюджета принимались меры по сокращению безработицы.

– А разве он отменен?

– Вам лучше это знать… Если его не отменили, тем хуже для закона. Ведь жизнь давно позабыла его. Указанный в нем рубеж солидно превышен в целом по стране. А безработица растет и растет… В начале прошлого года ваш министр труда Митчелл поклялся съесть свою шляпу, если число безработных к октябрю месяцу не уменьшится на миллион человек. Но за этот период армия незанятых возросла почти на миллион. Недавно один из ваших журналов поместил фото: сидит министр за столом, перед ним на тарелке шляпа. А подпись под снимком такая: «Приятного аппетита, господин министр!» Но, как вы понимаете, у министра труда, так же как и у царских министров и помещиков, есть что кушать, есть что пить!..

Когда я был в Сан-Франциско, мне показали знаменитый тысячетонный мост «Золотые ворота», что соединяет южный и северный берега залива. Длина его около трех километров, высота – семьдесят два метра. Очень гордятся им – и законно гордятся жители Сан-Франциско! Но этот мост держит абсолютный мировой «рекорд» по числу совершаемых здесь самоубийств. По официальным данным, с 1937 года – это время его открытия – с него бросились почти шестьсот человек. Предсмертные записки раскрывают главные причины, толкающие людей к смерти: безуспешные поиски работы, нищета…