Дмитрий Валовой - Поиск (Экономическая повесть)

Закончить хочу откровением: нелегко работать в строительстве. Так что, уважаемый Сергей Илларионович, при случае возьмите меня, пожалуйста, к себе в институт. Наблюдений у меня теперь – более чем достаточно…

Приподняв вверх указательный палец, Венидиктов хитровато улыбнулся:

– К тому времени вашего замминистра назначат министром, и он опять возьмет вас в заместители.

– Я все же предпочел бы работать в институте, чем заместителем министра…

– Свежо предание, да верится с трудом… – пробасил кто-то осуждающе.

– Слово Каверину Алексею Васильевичу. Будьте любезны, представьтесь аудитории, – суховато промолвил Венидиктов, когда к трибуне подошел молодой человек, всем обликом выражающий простоту и скромность.

– Я аспирант Института транспорта. Вы, товарищ председатель, верно заметили вначале, что молодым не так просто высказать свое мнение, публиковаться. Знаю по собственному опыту… С юных лет работаю на транспорте, был рабочим, мастером, заместителем начальника станции. После института назначили заместителем начальника планового отдела Дороги.

Два года назад я выдержал конкурс в аспирантуру, сдал кандидатский минимум и в основном подготовил первый вариант диссертации – материалом запасся раньше. Тема касается совершенствования показателей работы транспорта. Но когда с диссертацией ознакомился мой научный руководитель, Неверов Григорий Захарович, он разгромил ее в пух и прах и посоветовал впредь этой темой не заниматься. Уверяет, что я занял неверную в принципе позицию. Мол, практика развивается иным путем… В общем, все у меня получилось, конечно, не как в сказке. Я на распутье. Друзья советуют согласиться с руководителем…

– А чего же требует от вас научный руководитель? – поинтересовался Царев и строго посмотрел на молодого человека. Неверова он знал хорошо – был в приятельских отношениях – и потому нарушил так долго хранимое им молчание.

– Григорий Захарович предлагает прежде всего отказаться от критики показателя «тонно-километр». Я же доказываю, что оценивать работу транспортных организаций по тонно-километрам неэффективно. Это, по-моему, можно сделать лишь с помощью системы показателей, отражающих количество перевезенного груза. А Григорий Захарович в свое время защитил докторскую диссертацию, в ней все сводится к тому, что тонно-километр больше, чем другие показатели, подходит на роль главного. Сегодня на транспорте, как известно, все инструкции, вся практическая деятельность держатся на тонно-километрах. Вот друзья и говорят: согласись с руководителем, а станешь кандидатом, потом и критикуй свои тонно-километры на здоровье.

Каверин начинал горячиться. Говорил с мальчишеской порывистостью, с горьким чувством несправедливо обиженного человека.

– Получается: сначала защитись, а для этого пиши не то, что считаешь нужным обществу, а то, что по душе научному руководителю, потом уж воюй. Я таким путем не пойду. Я как-то сказал товарищам, своим советчикам: не посчитайте высокопарными мои слова, но мы ведь марксисты. И давайте вспомним, чему учит Маркс… В предисловии «К критике политической экономии», цитируя Данте из «Божественной комедии», он пишет, что у входа в науку, как и у входа в ад, должно быть выставлено требование: «Здесь нужно, чтоб душа была тверда; здесь страх не должен подавать совета».

– Если же мы с первых шагов в науке, – более уверенно заговорил Каверин, – начнем придерживаться конъюнктурных вариантов, то уже одним своим присутствием окажем ей медвежью услугу. Ведь в свое время классическая буржуазная политическая экономия достигла больших высот, но как только она стала, примерять свои выводы – выгодны они капитализму или невыгодны, и все неугодное капиталисту уже отвергалось, перечеркивалось, наука начала на глазах перерождаться из классической в… вульгарную.

Допустимо ли науке подстраиваться под практику? Думаю, что нет. Ведь практика не всегда бывает научно обоснованной: примеров тому на нашей встрече приводилось немало. И если мы не будем смотреть вперед, утратим самостоятельность, откажемся от поиска, мы не оправдаем доверия, возложенного на нас партией и государством. А ведь страна ждет от науки отдачи затрачиваемых средств – немалых, как вы знаете, средств.

Конечно, я могу ошибаться, как всякий ученый, тем более молодой, но убеждения свои буду отстаивать. А препон на моем пути, по всей видимости, возникнет немало. Первая уже существует реально – Неверов. Я подготовил статью для журнала, но по институтскому порядку ее должен одобрить отдел. Неверов прочитал ее и предложил отредактировать, тогда, мол, статью опубликуют. Но я-то хорошо понимаю, что после его редактуры это уже будет совсем другая, не моя статья.