Александр Проханов - Экстремист. Роман-фантасмагория (Пятая Империя)

Колокольцев натянул грубый, с высоким воротом свитер. Втиснулся в плотную, непродуваемую куртку. Нахлобучил теплую ондатровую шапку. Поцеловал жену и вышел. Спускаясь в лифте, ощутил знакомую, бодрящую тревогу, в которой присутствовали суеверные страхи, предвкушение схватки, упование на удачу — бессознательные переживания накануне боевой операции.

Улица была пустой, белой. Под фонарем чуть заметно мело. Одиноко и ошалело мигал на перекрестке желтый светофор. Окна в домах были темны, лишь местами светили оранжевые мутные пятна. Зазвонил в кармане куртки «мобильник».

— Подъезжаем, — прозвучал голос атамана Вукова.

— На месте, — отозвался Колокольцев и сунул гаснущий телефон в карман.

Через минуту вдалеке возникли водянистые лучи. Приблизились. Зеленый «сааб» подкатил, затормозил перед Колокольцевым. Тот нырнул в теплую глубину машины, где горели разноцветные циферблаты приборов и сидели двое. За рулем — «солдат удачи» Змеев. Рядом, «за командира» — атаман Вуков. Колокольцев пожал протянутые руки, ощутив гибкую худую ладонь Змеева и могучую лапищу атамана.

— В порядке? — спросил Колокольцев.

— В порядке. В багажнике взрывчатка и два «калаша». Вам ТТ с двумя обоймами.

— Что еще нужно для хорошей рыбалки? — усмехнулся полковник, испытав моментальную радость. Он был крепок, вооружен, рядом — боевые товарищи, и дело, которое им предстояло, было желанным и давно ожидаемым.

Они мчались по пустынной, предутренней Москве в сторону Кольцевой дороги.

Сзади, нагоняя их, затрепетало оранжевым и фиолетовым. Их настигала патрульная милицейская машина. Вуков тяжко обернулся на сиденье:

— Если остановят, станут вскрывать багажник, оба берем «калаши», расстреливаем патруль и уходим.

Милицейская машина настигла их, мгновение шла рядом, впрыскивая в салон ядовитые вспышки. Прибавила скорость и ушла вперед, оставляя в душе холодок. Колокольцев видел, как атаман перекрестился.

Эта скользнувшая, плеснувшая в салон опасность развеселила Колокольцева. Он снова чувствовал себя боевым офицером, в условиях, приближенных к войне. Осталось позади изнурительное сидение дома, писание бумаг, где он старался обобщить свой уникальный военный опыт, почерпнутый в трех кампаниях. Излагал концепцию будущей армии, действующей малыми, высокооснащенными группами, когда каждая подобная группа стоит полка, способна выводить из строя стратегические центры противника. Эти писания были адресованы несуществующим полководцам несуществующих вооруженных сил, которые все больше превращалась в труху. Генштаб, из которого он был изгнан, становился гигантским катафалком, в котором покоился труп некогда великой армии. Теперь же он снова был на «боевых». Был в составе той малой мобильной группы, что способна точечным воздействием менять ход крупномасштабной операции. Воздействием был взрыв трансформаторной подстанции. Операция, до конца ему неизвестная, меняла ход политического процесса в России.

Они благополучно миновали пикет с неподвижным, в раздутом комбинезоне постовым. Выкатили на Кольцевую дорогу. Трасса уже наполнялась тяжеловесными фурами, неутомимо, в обе стороны, объезжавшими Москву, ее туманное немеркнущее зарево, удаляясь от него в черные пространства сонной, пустынной страны.

— Увидишь Капотню, притормози, — глухо приказал Змееву Вуков.

Они шли по трассе мимо еще закрытых, но ярко озаренных строительных рынков, стеклянных, льдистых супермаркетов с пылающими, как открытые раны, рекламами: «Мосмарт», «Ашан», «Метро», «Крокус-сити». Они напоминали Колокольцеву глаза огромных враждебных животных, хищно провожавших их мчащийся автомобиль.

Впереди багрово засветилось небо. Среди тусклого зарева зачернели гигантские бочки градирен.

— Стоп! — приказал Вуков, кивком головы направляя машину к обочине. Все трое вышли, покинув теплый салон, оказавшись в ледяном рваном ветре от проносящейся фуры. Колокольцев разминал затекшие мускулы, всматривался в отдаленную громаду ТЭЦ, в розовый пар над градирнями, напоминавшими громадные дышащие ноздри. Высоко на едва проступавших трубах краснели габаритные огни. В стороне трепетал газовый факел нефтеперегонного завода.

— Давай, братан, шевелись. Быстренько замарай тачку, — Вуков торопил Змеева, а сам разматывал из тряпицы фальшивые номера, примеривался, прикладывал их поверх настоящих.

Змеев достал из багажника флакончик спрея. Стал обходить машину, опрыскивая ее эмульсионной краской, затеняя, грязня зеленое покрытие. «Сааб» утрачивал благородный природный цвет, превращался в грязно-белого, заляпанного уродца.