Александр Сегень - Похоронный марш

— А черепахи?

— Черепахи-то? А шут их знает. Ползут себе и ползут невесть куда — у нас в позапрошлом году черепаха-то была, помнишь? Всё, бывало, невесть куда, во все стороны света торкалась.

— Баб, а царствие небесное — это что?

— Это рай, вот что.

— А рай — это что?

— Рай — это на небе, там все покойники хорошие, твой дедушка, Кузьма Иванович, хотя тоже шалопутный был, прости господи. Ну чего ты пристал ко мне? Иди гуляйси.

Впервые мир сформировался в моем воображении в виде половинки шара, срез повернут к небу, и на нем разместились моря и страны, три кита держат его, поливая время от времени фонтанами-дождями, три слона держат китов, стоя на панцирях трех черепах, а черепахи тупо тыркаются во все стороны; вверху — все хорошие покойники расселись, а всё остальное вокруг — неведомое, наглухо закрытое книжными страницами. Потом я узнал, что космонавты, летая в космос, никаких слонов, китов, черепах и покойников в окрестностях земного шара не видели, и решил, что пока своими глазами не посмотришь, ни во что не стоит верить.

Книги открывали мне все новые и новые страны — Австралию, Лилипутию и Блефуску, Японию, Данию, Изумрудный город и Линду Флориду. Я знал, что все это есть, но не мог вообразить, какие это страны, и они оставались для меня в лучшем случае картинками и эффектными названиями. Потом наши ребята пошли в школу и стали всерьез поговаривать о том, что нет ни Изумрудного города, ни Королевства Кривых Зеркал, ни Запрокинь-страны, а есть Америка, Европа, Азия, Китай, и, слава богу, Африка тоже есть. За год до того, как мне самому предстояло пойти в первый класс, в наш дом приехали Панковы, и Игорь Панков привез нам Америку. Он занимался в велосекции, а потому был для нас неоспоримым авторитетом. Оказалось, что в Америке каждый второй человек либо гангстер, либо миллионер, а главное, что там все есть и очень много жвачки. Поэтому, когда я в первый раз ушел из дома, я твердо решил, что сначала пойду куда глаза глядят, а потом обязательно доберусь до Америки, стану гангстером, буду жевать жвачку, грабить миллионеров, а деньги отдавать беднякам и частично посылать в Москву бабке, матери и Юре, чтоб они могли купить миллион новых скатертей взамен старой, которую я подпалил. Но очень скоро стемнело, и я замерз, а до Америки еще оставалось не менее половины пути, и дойдя до Камаринской площади, я расхотел становиться гангстером. На этом и закончилось мое первое путешествие по свету.

Через год я сам пошел в школу. Первое время она представлялась мне большим чудесным ящиком фокусника, в котором удивительным образом вмещались разнообразные науки, языки, музыка, а главное, страны и вся их история. Но когда я понял, что учителя не всемогущи, что они тоже знают очень мало, а вдобавок, они такие же раздражительные и поддающиеся собственным настроениям, как прочие люди, ощущение волшебства, фокуса, начало притупляться. Мне вновь стало интересно во дворе. Как раз тогда мир разделился на государства, благодаря тому, что Игорь Панков бросил велоспорт и Америка потеряла позиции на мировой арене нашего двора. Первым откололся Эпенсюль. Он сказал:

— Англия в сто раз лучше Америки. Нам в школе фильм показывали про Англию, и я теперь только английские марки собирать буду.

— Я тоже, — решил я, хотя марок не собирал никогда. Но Эпенсюль запротестовал:

— Не примазывайся, найди свою страну.

Я поискал в атласе какое-нибудь государство поближе к Англии и после недолгих колебаний выбрал Ирландию. Началась новая игра, заменившая нам потерянных «Неуловимых мстителей». Двор покрыла паутина государственных границ. Англия заняла телефонные будки, Ирландия разместилась рядом, под фонарным столбом; неподалеку, вокруг детского гриба и доминошного стола расположились васнецовская Франция и лукичевская Испания, в песочнице Рашид обосновал Саудовскую Аравию, а рядом образовалась Дранейчикова Италия со столицей Римом в детском домике. Славка Зыков в собственном палисаднике развел Швецию. Тузики разделились на Индию и Пакистан. Германию никто брать не хотел, даже Лютик. Он взял себе Японию, и ему достался хороший кусок земли возле типуновской голубятни. Ляля забронировал себе ничей скверик возле гаражей, и там поднялся флаг Бразилии. Америка вовсе сошла со сцены мировой истории, своей земли у нее не было; дымя сигаретой, Соединенные Штаты с недоумением смотрели на наши игры, матерились и уходили давить бутылку с кем-нибудь из пацанов с улицы Братьев Жемчужниковых.