Александр Сегень - Похоронный марш

— Господи, что же ето! — воскликнула, просыпаясь, Анна Феоктистовна, вскочила, выключила телевизор, подбежала к телефону. Через полчаса приехала «скорая».

— У мене вот тута вота чего-то такое жмет, — показала Анна Феоктистовна туда, где вонзились Фискины ножницы.

Врачи осмотрели внимательно, послушали.

— Это спазм, небольшой такой, ничего особенного, бабуля, чтоб «скорую» вызывать.

И ушли злые.

Включила телевизор. Утро. Гимнастика. Программу «Время» повторяют. Хоть бы уж про сны чего-нибудь сказали, о том, как какой сон разгадывать. Например, в программе «Здоровье» или в «Очевидном-невероятном». Говорят, покойники к перемене погоды снятся, а синоптики про это никогда не говорят, мол, сегодня ночью нам из мертвых никто не снился, а потому в ближайшие сутки без существенных осадков, температура не изменится. День-то как быстро промелькнул — только что «скорая» уехала, а уже снова вечер, прогноз погоды на завтра. Ничего про покойников не говорят, упокой, господи, их души! Свадьба, господи, свадьба чеховская, смешное кино, ах ты, батюшки! Ночь испачкана голубыми бликами телевизора, и Марецкая поет:

И белоснежные пушинки из распотрошенных перин — что это, снег? Снег?! Анна Феоктистовна отдернула шторы. Нет, за окном снега не было, только на экране. А хорошо бы! Душе ее вдруг невыносимо захотелось снега. Пора бы уж, 24 ноября, бывает, что идет в это время. Ах, как захотелось снежной чистоты! А Мария-то дева, неужто непорочная была? И не у кого спросить! Постой-ка, Юрий Николаев, Мария дева непорочная была ай не?

Юрий Николаев, диктор Центрального телевиденья, читая в этот поздний час программу передач на завтра, 25 ноября, никак не ожидал подобного вопроса и замялся.

— Простите, что? — спросил он с экрана.

— Я говорю, пресвятая богородица чиста была ай не? — повторила свой вопрос Анна Феоктистовна.

— Гм… Точно не знаю, — замялся Юрий Николаев, — но кажется, чиста была. Впрочем, я постараюсь узнать поточнее и вам доложу.

Смущенно запинаясь, он дочитал программу передач на завтра и сам выключил Анне Феоктистовне телевизор, чтоб она не забыла, как в прошлый раз. Она легла в постель, но всю ночь не спала — гадала, что ей ответит Юрий Николаев. Многое вдруг стало зависеть от чистоты Марии девы. На другой день до самого вечера Анна Феоктистовна ждала, когда же появится Юрий Николаев, но он так и не появился. Тогда она спросила у дикторов программы «Время», где он. Они переглянулись, и диктор-мужчина сказал:

— Он уехал вчера ночью, куда — не сказал, и до сих пор его нет. Сегодня в «Правде» опубликован закон о бюджете страны…

Анна Феоктистовна укоризненно покачала головой и больше не мешала дикторам, только когда про погоду говорили, спросила:

— Нельзя ли как-нибудь, чтоб снег пошел? Снежку ижны вот как хочется! Сестру Машу видала, как она по снегу идет в деревне у нас, и захотелося снегу хорошего.

— Постараемся что-нибудь придумать, — ответили дикторы.

На другой день Юрий Николаев появился только вечером, перед самой «Кинопанорамой».

— Ну что? — строго спросила Анна Феоктистовна.

— Я навел все необходимые справки. Несмотря на то, что христианские догматы заявляют о непорочном зачатии девы Марии, с научной точки зрения этот факт является исключительным и абсурдным. В практике медицины подобные прецеденты не известны. А теперь предлагаем вашему вниманию «Кинопанораму».

На следующий день Анна Феоктистовна спросила у диктора Балашова, почему Иисуса Христа не повесили, а распяли. Диктор Балашов не знал, тогда Анна Феоктистовна рассмеялась, постучала диктору по экранному лбу и с удовольствием все ему объяснила, в точности как говорила Монашка Серафима.

К Анне Феоктистовне приходили играть в карты старушки, приходила Монашка, но Анна Феоктистовна сказала им, что ждет какого-то официального сообщения по телевизору, и попросила пока не беспокоить. От работников телевидения она настойчиво потребовала, чтобы сделали поскорее снег. Они отвечали, что делают все возможное, но пока добились лишь небольшого понижения температуры до –3 –8°, которое ожидается в ближайшие несколько суток.

— Ну пусть тогда кто-нибудь споет, — снизошла Анна Феоктистовна, и тотчас на экране появилась ее тезка, Анна Герман, и запела о надежде и о белом платье. Послушав ее, Анна Феоктистовна зевнула и прервала передачу:

— Нет, больно уныло затягивает. Пусть лучше Русланова споет «Валенки».