Людмила Потапчук - Не обижайте Здыхлика

– Мы еще увидимся? – спрашиваю я.

– Я никуда не денусь, – говорит он.

Он сидит напротив меня и поглощает пиво с такой скоростью, будто неделю провел в пустыне. Господин Бессмертных, всемогущественный покровитель нашего института, выдал мне приличную сумму на посиделки в забегаловках («Не в электричках же вам с ним договариваться»), но настрого запретил угощать этого чудика чем-нибудь крепче пива. Мой прелестный собеседник заливает в себя пенный напиток, как топливо в бензобак – деловито и без эмоций. Я заказал ему сначала кружку, потом еще одну, потом попросил принести нам пивную башню – так здесь называют трехлитровые резервуары с краниками, наполненные пивом.

– Жилье, говоришь, – он слизывает с потрескавшихся губ желтоватую пену. – Ни фига себе так первое желаньице. И где я тебе возьму жилье, чтоб его? Хочешь, к себе приглашу. Шикарный дом в дачном, блин, поселке. Правда, летом там хозяева живут, козлы свинячьи… Ну, летом тепло, можно и так.

– Да нет, вы не так поняли. Я вам сейчас все объясню.

«Я тебе сейчас все объясню, – говорил господин Бессмертных. – Твое первое желание будет таким: ты попросишь у него вернуть тебе твой дом. Квартиру, которую обманом отобрали у твоего отца. Наш джинн должен будет убедить одного потерявшего совесть субъекта, провернувшего аферу с документами, возвратить все на круги своя. У меня была еще мысль заставить этого человека купить тебе квартирку здесь, в этом городе – средств у него хватит. Но ты ведь у нас благородный юноша и хочешь всего лишь вернуть свое, верно?»

Мой джинн из электрички, не отрываясь от пивной кружки, слушает мой рассказ.

– Вот ведь блин, – он сочувственно покачивает нечесаной головой. – Вот козлы-то какие бывают. У меня вон тоже все отобрали. А как я жил! Как в сказке. Все было. Хоть задницей ешь.

– Так вы сможете это сделать?

– Ну не знаю, – джинн, называющий себя Юджином, задумчиво морщится. – Я, знаешь, в последнее время как-то все по мелочи… Чтоб налили, или пожрать дали, или вон с дачи своей не гнали. Дар был у меня, а я вон как его… Говорят, мастерство не пропьешь, так ведь я ж старательный. Но попробовать можно, чего уж. Фотка-то есть у тебя?

Я не понимаю и половины из того, что он несет, но, как учил господин Бессмертных, протягиваю Юджину старый снимок, на котором мой отец и его друг, молодые и смеющиеся, стоят рядом.

– Который? – мой вагонный джинн щурится на фотографию. – Этот?

– Тот, что справа.

– Давай сюда. Слушай, я ее пополам порву, ладно? А то перепутаю, заставлю хорошего человека за чужие дела отвечать. Тот, который рядом, он же не такой козел, да?

– Он умер, – говорю я.

– О! Тем более. Еще я с мертвяками не общался. Кто его знает, что после этого бывает. Может, сдачи мне даст с того света, а? Или давай так: монетка есть?

Я даю ему горсть мелочи.

– Да не, мне одну. Во, смотри мы как.

Он берет монету и скоблит ею глянцевую поверхность фотографии. На голове у бывшего отцовского друга появляются неумело нарисованные рога.

– Вот так тебе, козел! Людей хороших обижать вздумал, крутить тебя через колесо. Скоро ты у меня спляшешь камаринского. Знаешь, парень, а я почти уверен, что получится. Вот прямо чую в себе силушку богатырскую.

– А вы что, туда к нему поедете? – спрашиваю я, не удержавшись. Мне было велено не задавать этому джинну-Юджину никаких вопросов, но слишком уж нелепым все это выглядит.

Юджин весело смотрит на меня, поскребывая желтыми ногтями заросшую пегой щетиной щеку.

– Я не знаю, конечно, кто тебя ко мне направил, – говорит он. – Но только ничего-то тебе, видно, не объяснили. Ну это и ладно. Может, и не надо тебе знать. Живи спокойно, спи крепко. Ясмин, небось, и послала, матушка. Сама накажет, сама и пожалеет.

– Кто послал? – Ох, опять я задаю вопрос.

– Да ты не говори, раз не хочешь, – он пожимает плечами. – Лучше вон пива еще закажи. Не Ясмин, так кто-то от нее. Но не он, точно. Если б он, то и желания были бы для него. Разве ж он будет кому-то добро делать? Это ж такая гадина, я тебе и рассказать не могу. Ты прости, парень, что я тебя так приложил. Я ж подумал сначала, ты от него, вот и драться полез.

– Ничего, – я осторожно трогаю пальцем заплывший глаз. – Я вас тоже приложил, так что в расчете.

– Это да, – хихикает Юджин. – Кто ж тебя так бить-то научил, етить-колотить. Ну тогда прости, что по лицу. Ты же музыкант все-таки. Музыкантов уважать надо. Девушка! Вы еще такую штуку принесите, которая с пивом вот. Очень она у вас удалась.