Акиф Гасанов - Реквием

И так все вроде бы несколько устоялось, порядок будто бы восстановился, но народ был уже не тот, иллюзии по поводу возможного справедливого решения развеялись и центральное руководство воспринималось как атавизм, вообще вся страна казалась фантомом, оно уже не существовало фактически, хотя еще не развалилось юридически.

И в этот период работа шла по инерции, нам конкретно не доверяли, но не говорили в лицо, мы же не акцентировали на этом и продолжали ездить и встречаться, хотя понимали полную бессмысленность происходящего.

А к тому времени прошло уже более десяти лет, как мы с Шахлой были женаты и казалось, что жизнь превращается в привычку, мы становимся вроде добрыми друзьями, она не вмешивается в мои профессиональные дела, хотя прекрасно знает их суть. И не мудрено, жены разведчиков помогают им, порой нам приходится вместе участвовать на мероприятиях, которые тесно связаны с моей работой, домой ко мне приходят объекты нашей заинтересованности, которые полагают, что я работник Академии Наук, или нефтяник или еще кто-то из специалистов, она очень любезно с ними беседует и во многом, ее личное обаяние очень быстро располагает к нашей семье.

Но все меняется после январских событий и однажды она меня спросила, сможешь ли ты объяснить, после того, что сделали с нами, что работал в разведке и никакого отношения к этим мразям не имеешь?

«Маша, ты же знаешь, что наши ребята поступили так, как никто, во всяком случае из спецслужб, не поступал в ближайшем историческом прошлом? Нас хотели расстрелять за то, что мы отказались выполнять указания Центра и сейчас только вопрос, как долго нас будут терпеть и как обернутся все эти горбачевские махинации. В любом случае, я выполняю серьезное задание в интересах республики и будет большая неприятность, узнай об этом в Центре».

Она знала, о чем шла речь, поскольку уже шла необъявленная война в Карабахе, и она активно раздувалась некоторыми силами в Москве. Нас сильно давили, Муталибов согласился на военное противодействие боевикам, но оружия и специалистов было недостаточно, чтобы противостоять международным армянским террористам, слетевшимся в регион со всего света.

И тут еще пошли переговоры о привлечении иностранных компаний для разработки морских нефтяных месторождений и стало ясно, что московские бонзы вряд ли легко откажутся от черного каспийского золота и этим был предрешен конец эпохи Муталибова и так оно и получилось, потому что обстановка накалилась и непонятные силы совместно с очень понятными, начали раскачивать обстановку и армяне захватили районы и фронтовики подняли восстание и свергли Муталибова и наступила охлократия, когда ее апологеты попытались управлять страной, но по ходу перегрызлись между собой и это выглядело бы потешно, если бы эксперимент не проводился в масштабе страны и вчерашний недоученный аспирант всеми силами компрометировал своего Президента, а последний читал нравоучения своим однопартийцам, призывая поменьше брать взятки и не позорить власть в глазах народа. А в это время начальник корпуса Сурет Гусейнов, ставший из хлопкового магната «полководцем», Героем и спасителем, вдруг решил, что копошащиеся в Баку «дезертиры-руководители» пользуются моментом предавать и параллельно продавать Родину, а может, просто, располагая боевыми средствами и не заметив себя в ряду распорядителей благ, решил стряхнуть эту гражданскую «шушеру» с насиженных мест, однако и тем не понравилось такое своеволие «полководца», и они послали войска и своих военачальников на усмирение мятежника, а тот разбросал и взял в плен этих вояк, а заодно генерального прокурора и заместителя министра безопасности и генеральный прокурор, обделавшись со страха, вынес постановление об аресте самого Президента, который и посадил его на эту должность. И взяв это постановление «полководец» решил двинуться на Баку, чтобы исполнить вынесенное Генеральным прокурором, в луже собственной мочи, постановление.

И тогда Президент и недоучившийся аспирант и бывший директор сельской библиотеки поняли, что наступает тот самый момент, который, если бы они были несколько более осведомленные, назывался временем «Ч», решили не испытывать судьбу и пригласить из нахичеванской ссылки Гейдара Алиева. А еще был нефтяной магнат Расул Гулиев, возомнивший себя великим стратегом и политиком, и решивший под флагом патриарха проехать в Президенты и владельца бакинской нефти, но явно переоценил свой интеллектуальный потенциал, поскольку одно дело воровать нефть в полной политической и экономической неразберихе, другое дело качать ее в полной уверенности, что и политику и экономику можешь вертеть на своем усмотрении.