Эли Макнамара - Маленький цветочный магазин у моря

Я оглядываю гавань Сент-Феликса, и что-то холодное и влажное тычется мне в лодыжку. Кого-то надо погладить.

— Ну что, Билл? — спрашиваю я у щенка на тонком красном поводке. — Готов к прогулкам?

Через неделю после смерти Бэзила Джейк, Эмбер, Вуди, Лу, Бронте, Чарли и я поднялись на самый верх Пенгартенского холма, где мы так часто гуляли, чтобы развеять его прах над заливом.

Мы с печалью смотрим, как сильный порыв ветра уносит Бэзила с утеса в море. Даже маленькая Майли, притихшая и грустная, следит с рук Джейка, как ее друг исчезает в лучах заката.

Это значимый день для многих из нас. Прощание с Бэзилом пробуждает всю боль и воспоминания о тех, кого мы любили и потеряли.

Но после нашей импровизированной церемонии Лу преподносит мне сюрприз. Мы все идем к ней домой: она обещала легкий ужин.

Бэзил был последним связующим звеном между Лу и моей бабушкой, и она очень тяжело перенесла его смерть. Чтобы отвлечься, мы с ней вечерами водили на прогулку по утесам оставшихся двух щенков — остальных уже разобрали. Прививки им сделали, и теперь они с восторгом рвались из дома. Долгие путешествия, в какие мы пускались с Бэзилом, им были пока не под силу, и все же они служили немалым утешением в моем горе.

Да, я горевала по собаке. Никогда раньше не призналась бы себе в этом, но Бэзил стал членом моей семьи в Сент-Феликсе, и мне очень не хватало его.

— У меня объявление! — провозглашает Лу, когда мы угощаемся у нее на кухне супом и домашним хлебом. — Я нашла наконец дом для последнего щенка.

Все поворачиваются к ней.

— Как вы знаете, я решила, что одного из щенков Сюзи и Бэзила оставлю себе, а для другого подыщу хозяев. На самом деле я солгала. — В голубых глазах Лу мелькают искорки. — Я никогда не искала дом для этого малыша.

Лу наклоняется и гладит одного из щенков. Он миниатюрная копия Бэзила: такие же разноцветные пятна, и сидит он точно так же, свесив длинные уши и выпрашивая угощение.

— Потому что я всегда знала, к кому он отправится. Поппи! — Лу смотрит на меня. — Он ваш.

Я отказывалась, конечно, твердила, что Бэзила никто не заменит, но в глубине души была на потолке от радости. Этот малыш всегда был моим любимцем, еще с тех пор, как мы с Бэзилом навещали щенков. Спокойный, задумчивый, как он напоминал своего отца с его царственным достоинством.

А назвала я щенка Биллом в честь моего брата Уильяма.

— Ну, раз хочешь погулять, — говорю я теперь Биллу, — тогда пошли.

Мы пересекаем город и протискиваемся через толпу, запрудившую Харбор-стрит.

Слухи об особенных букетах Эмбер разошлись за пределами корнуолльского побережья. Отчасти благодаря рассказам тех, с кем происходили удивительные вещи после покупки цветов с белой лентой, отчасти из-за того, что один такой букет достался журналистке.

Циничная репортерша явилась в «Гирлянду маргариток» и потребовала букет с белой лентой, уверенная, что сейчас разоблачит шарлатанов, изображающих чудотворцев. Надо сказать, что они с мужем много лет безуспешно пытались завести ребенка. К изумлению журналистки, через несколько дней после возвращения из Сент-Феликса она обнаружила, что беременна. Весной ждет двойню.

Ее история была опубликована в местной газете, а потом попала в крупное издание. А потом нас пригласили на интервью в «Этим утром», и мама чуть не спятила от радости, узнав, что мы видели Филлипа Шофилда. Теперь люди съезжаются целыми автобусами, чтобы купить букеты Эмбер и сфотографировать «волшебный цветочный магазин», как нас окрестили таблоиды.

Прогремевшая слава «Гирлянды маргариток» превратила Сент-Феликс из сонного городка в бурлящий туристический центр, и я никогда не видела его таким оживленным и счастливым.

Съехались торговцы и заняли пустующие магазины на Харбор-стрит, чтобы открыть их к следующему сезону; владельцы действующих лавочек сбивались с ног, едва справляясь с потоком туристов. А главное — я повсюду видела улыбающиеся лица, и неважно, старожилы Сент-Феликса то были или те, кто только постигал все радости этого городка.

И вот сегодня, когда все залито солнцем, я смотрю на город, полный отдыхающих, и вспоминаю, как мы с Уиллом, будучи детьми, неслись по улице с пакетом печенья для Стэна…

Печенье! Чуть не забыла, надо же захватить для Стэна.

По пути к магазину я просовываю голову в дверь «Голубой канарейки»: не хочу оставлять Билла снаружи. Завидев меня, Энт сразу набирает в один пакет большое корнуолльское печенье, а в другой — пирожные с заварным кремом.