Наталья Нестерова - Дом учителя [litres]

– Думанье у Анны Аркадьевны, – подхватил Илья Ильич, – заклинило, и она не нашла ничего лучшего, как пойти в узел связи штаба дивизии и потребовать меня к телефону. Мы были на полигоне, на стрельбах.

– Дежурный на узле связи, – подтвердила Анна Аркадьевна и стала раскладывать горячее по тарелкам, – мне твердил: у них стрельбы, у них стрельбы … Какие стрельбы, когда наш сын-первоклассник запер директора в туалете на амбарный замок с цепью!

– Меня сорвали с позиции, я выслушал про сортир, Лёньку, цепь и директора…

– И сказал, что приедешь и вывернешь ему уши мехом наружу. А сейчас тебе некогда. Стрельбы. Я передала сыну отцовскую угрозу слово в слово. Лёня встал утром и сказал, что всю ночь ковырял в ушах и меха там не нашел.

– У меня было тяжелое детство, – притворно вздохнул Лёня.

– Неправда, – возмутился Илья Ильич. – Мы тебя всегда хорошо кормили. Чем и сейчас занимаемся.

Анна Аркадьевна напряглась, предчувствуя угрозу, но Илья Ильич непринужденно перевел стрелки на Ивану.

– Ваши родители в добром здравии?

Папа не болгарин и не серб, а хорват, успешный предприниматель. Мама в прошлом член сборной СССР по баскетболу. Родители разошлись. У Иваны есть сводный брат от триста двадцать пятого папиного брака и сестра от маминого второго. Ивана получила образование в средней школе Мариуполя («Где это? – терзалась внезапным географическим бессилием Анна Аркадьевна. – Куда их занесло?»), а потом получила степень бакалавра в Англии. По профессии она экономист, биржевой маклер. Но ее не интересует создание денег из воздуха. Она занимается дизайном женской обуви больших размеров. У нее самой сорок пятый с половиной, как вы могли заметить .

«Сколько таких великанш? – думала Анна Аркадьевна. – Забава, а не профессия».

– Гениально! – восхитился Илья Ильич. – Круг потребителей эксклюзивен и весьма обеспечен. Женские национальные сборные по баскетболу и волейболу плюс легкоатлетки, метательницы ядер и прыгальщицы с шестом, а там и лыжницы, да и биатлонистки подтянутся, еще те лосихи, пардон! Когда есть Интернет, хорошие идеи и продукты бегут к потребителю как недоросли к мамочке. Интернет – великое благо!

Анне Аркадьевне муж говаривал, что Интернет – планетарная помойка – перекорежит жизнь нашим потомкам, превратит их в рахитичных головастиков. Уж лучше бы атомная война, в которой выживут сильные, достойные, возродятся из пресных скандинавов викинги, из галлов-гомиков – рыцари, из славян, погрязших в коррупции, – богатыри. Анна Аркадьевна отвечала, что ему нужно меньше пить. Утопические фантазии – первый признак надвигающихся последствий бытового алкоголизма. Докатился! Об атомной войне размечтался.

Дети уехали на концерт какой-то группы из Архангельска, исполнявшей музыку в загадочном для родителей стиле фьюжн. Анна Аркадьевна и Илья Ильич наводили порядок на кухне и допивали вино. Они любили эти послегостевые минуты, когда можно только что ушедшим людям перемыть косточки и услышать о том, блистал ты или талдычил банальности.

– Ты был сегодня ловок и дипломатичен, – говорила Анна Аркадьевна, – царедворец, Макиавелли! Рассыпался остротами и любезностями, мы тебя давно таким не видели. Девушка понравилась?

– Нет. Скажу тебе по секрету, что у меня такое же отношение к современным девушкам, как у известного барда: они как куклы заводные.

– Я не поняла Ивану. Со мной такое второй раз в жизни. Помнишь или нет, несколько лет назад я была в межведомственной комиссии. На прощальный сабантуйчик социальный психолог пришел со своей женой… Комиссия распускалась, настрочив пухлое заключение, которое, как водится, никому не понадобилось.

Это был тот самый Чертовский Умница. Их отношения, так и не перешедшие в постельную фазу, прекратились до окончательного написания итогового документа. Анна Аркадьевна специально про комиссию излишне говорила, чтобы у мужа не возникло подозрений. Зачем Чертовский Умница приволок супругу, осталось Анне Аркадьевне неясным. Похвастаться?

– Она была очень красива, – продолжала Анна Аркадьевна, – и очень молчалива. Скульптура, гений чистой красоты. Открывала рот, чтобы бросить какую-нибудь фразу, не имевшую никакого отношения к предмету разговора. В молодости я была секретарем райкома комсомола… На улице романтическая погода – льет дождь и давно нет солнца… Она была либо полной дурой, либо, напротив, необычайно умной, живущей в каком-то своем мире, куда простакам дороги нет. Я потом одну нашу коллегу спросила: «Она тупица или неординарного склада человек?» Коллега ответила, что и сам Чертовский Умница… Мы так между собой звали социального психолога, он все время выпячивал свои знания… Так вот, он и сам, пожалуй не знает. Теперь Ивана. Она что?