Джастин Пол - Дорогой Эван Хансен

– Значит, когда вы с Коннором беседовали о деревьях в своих письмах, то это было действительно о деревьях? – спрашивает Зо.

– Ну, конечно. А о чем, ты думаешь, мы говорили?

– Да так, ни о чем.

Не успеваю я задать еще вопрос, как она задает свой:

– Ты всегда любил природу?

– Мне так кажется, – говорю я, запивая тако водой. – Я, наверное, унаследовал это от отца.

Вот почему он переехал в Колорадо. Восточное побережье казалось ему перенаселенным. Мама убеждена, что это была просто отмазка, что на самом-то деле он последовал туда за Терезой, но так уж я все запомнил. Хотя это было очень давно, и, может, я что-то и напутал.

– До развода моих родителей папа несколько раз брал меня на рыбалку, а однажды мы целый уик-энд жили в палатках в этом парке.

Жую тако, а моя память тем временем усиленно работает. Помню, папа повесил между двумя деревьями гамак, чтобы спать под звездами. Я спросил его, откуда ему знать, что деревья выдержат его. Поверь мне, ответил он. Здесь может пронестись ураган, а эти деревья как стоят, так и будут стоять .

Я поверил ему. Но беспокоиться не перестал. Мне чудилась такая картина: деревья валятся, и папа получает травмы. Но он был прав. Когда мы с мамой на следующее утро вылезли из палатки, гамак висел на деревьях. Папа сказал, что провел в нем лучшую ночь в своей жизни. Прежде чем мы покинули это место, он помог мне вырезать мои инициалы на одном из деревьев, чтобы легко найти его в следующий раз. Но следующего раза не было.

Первое, что я сделал, когда начал стажироваться в парке, так это попытался найти то дерево. Казалось, я обошел его весь, но найти дерево не смог. И в конце концов сдался. Парк такой большой. А мы с папой были здесь много лет назад.

– Что он сказал о твоей речи? – спрашивает Зо.

Сам виноват, что заговорил об отце. Он, разумеется, ничего не знает о ней. Когда в прошлый раз я попытался поделиться с ним подобными новостями, дело не пошло.

Зо все понимает по моему молчанию.

– Ты не показал ее ему?

– Как тебе тако? Вкусно, правда?

– Эван.

Я люблю, когда она произносит мое имя. Зо терпеливо сидит в ожидании, когда я признаю ее правоту. Похоже, я могу сделать это.

– Я собираюсь послать ему ее, – осторожно говорю я. – Просто жду подходящего момента. Папа был очень занят в последнее время. А Тереза беременна. К тому же они подыскивают себе новый дом и очень надеются переехать в него до рождения ребенка.

– Подожди. Ты никогда не говорил о ребенке. Мальчик или девочка?

– Мальчик.

Лицо Зо светлеет:

– Не может быть! Это замечательно. У тебя будет маленький братишка.

– Ну да. – Вот и все, что я могу сказать. Потому что хотя я и доверяю ей, но не уверен, что способен говорить об этом.

Зо притихает, и я кое-что понимаю: она потеряла брата, а у меня брат вот-вот появится. Может, я не имею права не хотеть его.

– Я еще не переварил это, – говорю я. А вот чего я не говорю: мне бы хотелось, чтобы отец принимал участие в моей жизни, чтобы мне не приходилось постоянно напоминать ему о себе.

– Ну, – радуется Зо. – Ты будешь лучшим старшим братом на свете. И я уверена, твой папа не так уж занят и найдет время на то, чтобы гордиться твоими делами.

Я ей столько всего рассказал, но еще большего она не знает.

– Все это некогда было частым владением, – говорю я, обводя рукой окружающее нас пространство. – В двадцатых годах один парень жил здесь со своей семьей. Люди считают, что его звали Эллисон, но на самом деле его фамилия была Хьюитт. Никакого Эллисона тут никогда не было.

Оборачиваюсь посмотреть, слушает ли меня Зо. Мы долго шли по тропинке, а разглагольствовал я еще дольше. Зо словно включила меня, и я никак не могу выключиться.

– Прошу прощения, я не знаю, почему я тебе все это рассказываю.

– Нет-нет, мне интересно. Продолжай.

– О'кей, ну, а потом в доме Джона Хьюитта случился большой пожар, сгорело все, его жена и дети погибли. Он не мог оставаться здесь и заключил соглашение со штатом о том, что на этой земле будет парк в память о его семье. Он попросил, чтобы его назвали Эллисон. Это сочетание имени его жены – Эллен и имен детей – Лила и Нельсон.

– Не может быть, – говорит Зо. – У меня мурашки по коже.

– Мне рассказал об этом мой босс.

Для меня самая замечательная часть истории – то, что парень мог назвать парк по фамилии, Хьюитт, посвятив его им всем. Но он отстранился от этого и оставил память только о жене и детях. Несправедливо, что очень многие понятия не имеют, по чьей инициативе появился парк.