Александр Маркин - Дневник 2006–2011

11 марта

По дому всю ночь ходили полицейские, и спать было невозможно. Я сначала думал, что кто-то умер, а потом оказалось, что искали наркотики у клерка в квартире надо мной. Газеты сообщают, что из-за кризиса кокаин в Цюрихе подешевел с 400 CHF за грамм до 80 CHF. Лучше бы медицинская страховка подешевела.

ВЕНА, 24 марта

В Вене очень трудно увидеть красивое лицо, после тридцати венцы выглядят плохо, после сорока — ужасно. Сигареты, дешевое вино, злоба и сидячий образ жизни делают свое дело, столько некрасивых людей даже в Москве невозможно найти. В качестве компенсации за некрасивые лица везде мрамор и позолота, барочные скульптуры на фасадах и картины Климта с золотой фольгой в музеях и на конфетных коробках. В центре города на второй день от обилия красоты, тысяч туристов, нахальства венцев и промозглого ветра начинаешь болеть, я вообще в первый раз оказался в городе, который так нагло живет за счет туризма и при этом презирает туристов до такой степени. Всюду накурено. После венских кафе теперь месяц придется проветривать одежду. С другой стороны все это очень притягательно, ведь хамство, уродство, золото и гадости — самое приятное, что только может быть на свете, не случайно в Вене жил и работал Фрейд, теоретик анальных удовольствий, и многие другие любители гадостей и уродства, теоретики и практики. Жилые дома в Вене с их высокими потолками, толстыми стенами, просторными подъездами и роскошными квартирами очень хорошо приспособлены для жизни посреди всего этого.

Самое лучшее место в Вене — Центральное кладбище с могилами знаменитостей и могилами младенцев, украшенными грязными плюшевыми игрушками и пластмассовыми куклами, выгоревшими на солнце. Гигантская мемориальная церковь Карла Люгера. Я внутри все время задирал голову, чтобы рассмотреть лазурный купол с золотыми звездами, и от этого захотел в туалет и, когда его искал, совершенно случайно попал в огромный подвал с бледно-желтыми стенами и мраморным полом. Там в огромном стеклянном шкафу стоял массивный гроб с Карлом Люгером, и я в восхищении застыл перед стеклом, за которым был этот гроб, и не мог оторваться.

28 марта

Я все жду, что наконец познакомлюсь с каким-нибудь швейцарцем в раздевалке университетского спортзала — там всегда много красивых швейцарцев, — или на аэробике, потому что на аэробику ходят только пидорасы; но со мной хотят знакомиться только девушки.

29 марта

Когда я слышу русскую речь, каждый раз вздрагиваю от ужаса, надо, наверное, записаться на бесплатную психологическую консультацию для сотрудников университета, а то я слишком часто тут вздрагиваю от ужаса, причем не только когда слышу русскую речь.

Каждую неделю в горах находят замерзших насмерть людей. Семнадцатилетнего сноубордиста нашли сидящим на краю обрыва. Пожилой английский турист лежал на боку у замерзшего ручья. Двое студентов спускались с Эйгера, когда неожиданно испортилась погода, резко похолодало и началась метель, они звонили по сотовому телефону, просили помощи, говорили, что замерзают, потом связь оборвалась. Труп одного нашли и сняли со склона, а труп другого вроде бы видели с вертолета, а когда прилетели на следующий день — его не было, занесло снегом или съели волки.

30 марта

Кулинария не только способ познания мира, но еще и спасение от одиночества: невозможно чувствовать себя одиноким, когда чистишь артишок.

МОСКВА, 7 апреля

В Москве у меня каждый день течет кровь из носа, наверное, от усталости.

14 апреля

Видел через стекло кафе Данилу в черном пальто.

В Москве пахнет дешевой масляной краской, ей красят все подряд на улицах и что-то еще в метро, как будто новая краска может замазать повсеместное убожество и упадок, весной заметный еще больше, чем обычно. Московский народ, едва наступили теплые дни, стал одеваться ярче обычного, но лица у всех такие же злобные, и обувь по-прежнему черная и пыльная.

ЦЮРИХ, 21 апреля

Весной, когда цветут сирень, вишня и магнолии, хочется уже каких-нибудь приключений, сегодня на Банхофштрассе тамильцы возмущались геноцидом на Шри-Ланке, шел дождь, тамильцев было так много, сотни, и они что-то орали, и были такие страшные, черные, царство тьмы у магазина Балли, что я испугался и перешел на другую сторону улицы, и жалко, что все мои приключения исключительно умственные, ах, как бы я хотел быть тамильским диссидентом, возмущаться геноцидом, а потом прятаться в уюте своей квартирки, за которую платит Красный крест, в ожидании швейцарского паспорта.