Александр Попов: Дневник директора школы

Иллюстрации к книге – Андрей Разгильдяев

Лирик, как известно, может быть физиком. Или математиком. Или биологом. Он не может быть только директором школы. Потому что директору школы нынче не до лирики. Тем более, не до смеха. Как в песне: другое время, другие дела.

Дневник, как известно, ведут ученики. Или писатели. Или просто люди. Опять же, физики-лирики. Дневник не ведет только директор школы. Ибо – а) не по статусу; б) некогда; в) в настоящем дневнике должны быть каждодневные оценки самому себе, а директор это дело перерос. Он оценки другим ставит – с того края массивного стола. И лицо при этом умное делает.

Читатель! Перед тобой уникальная книга. Такой книги в России больше нет, потому что нет в России больше такого директора школы. Его зовут Александр Попов, и живет он в Челябинске. Я его знаю лично. Зуб даю.

Попов не делает умного лица. Этим и дорог. Он смеется и плачет одновременно, клоунадит и тоскует. Читая его дневник, с непривычки может показаться, что и юродствует. Но у нас в России юродствовали всегда от боли. А у Попова боль одна: школа, вокруг которой сжимает кольцо «ад действительности».

Социумом это назвать язык не поворачивается – всё гораздо глобальнее. Почитаете, сами узнаете, как живется, оказывается, директору среднего учебного заведения. Но Попов не берет пафосно-трагических аккордов – насвистывает на бесшабашной дуде, шутит, «блажит и куролесит». Хотя не паясничает и, что самое главное, не впадает в цинизм, ибо для истинного педагога сие смерти подобно. При этом мы ощущаем, что в своем шутовстве какой-то самой глубинной частью сердца автор остается серьезен, даже трагичен.

Так, наверное, и надо выживать в современном мире – мудро, грустно смеясь и играя с непроходимой тупостью чинуш и ревизоров, экономных экономистов, образин от образования. Ага! Чувствуете? Мы уже готовы впасть в озорной, лаконичный стиль Попова, в ересь его беглых каламбуров. Почему так легко поддаемся? Кто-то сказал, что этим и определяется настоящая личность, истинный талант: ты сам не замечаешь, как начинаешь говорить его голосом, улыбаться его улыбкой, бежать его походкой.

Чего недостает сегодня нашему образованию? Деньги не в счет. Ума? Мудрости? Сердца? Легких? Всё это пока есть, а нет – той же личности. Индивидуальности. Учителя, который не учит, а заражает и увлекает.

´ Которому подражать охота с раскрытым ртом. Ловить каждое его слово, каждый парадокс, каждый экспромт, в каждом поступке открывать притчу, в каждой улыбке постигать мировую печаль. Где ж таких взять-то? Попов – баламут на всю Россию один, а другие забыли, что Учитель – имя Божье, а не аудиопридаток к учебнику. «Безликие школы» – как это хорошо и печально автором сказано. В иных бывают и панели европейские, и фонтанчики с дистиллированной водой, и лестницы мраморные, и компьютеры чуть ли не в туалетах, и табличка при входе сусальным золотом горит – а лица нет. Потому что лицо не там. В кабинете у Попова из всех атрибутов современного директорского кабинета только жалюзи. Остальное всё человеческое: блюдо с карамельками, потрепанный магнитофон, толстые литжурналы.

Что это за директор? Училок разыгрывает, на совещаниях хулиганит, снег с крыши школы сам зимой сбрасывает, на хозпостройке в школьном дворе пишет «Я тебя люблю», а в тетрадке – стихи. Недаром кто-то из высокопоставленных героев «Дневника» на вопрос «как дела?» отвечает: «Всё нормально, если бы не этот Попов». Еще бы! Попов неудобный.

Даже читать его как-то неловко, потому что вдруг как бы прикасаешься к оголенному проводку правды – вся гламурная штукатурка отпадает. И понимаешь бескомпромиссно и ясно: вот таким, только таким, должен быть настоящий учитель (так и просится машинально-горькое «к сожалению»).

Попову увлекательного романа писать не надо – он из тех, кто в роман саму жизнь превращает. Его лицей – своеобразный «инкубатор» гениальных детей, чьи физико-математические заслуги и победы на всемирных олимпиадах всей стране известны. Но воспитывают в этой школе не столько формулами, сколько творческой провокацией. Учат мыслить парадоксально и дерзко. И первую руку приложил к этому наш автор.