Александр Маркин - Дневник 2006–2011

10 апреля

Денис почти не следит за собой, худой, в бледно-голубых джинсах, свитере, который я подарил ему 10 лет назад. Он фактически превратился в недалекого, незаметного отца семейства, жена с утра до вечера управляет салоном, он сидит с Аней, занимается ее воспитанием, кормит, гуляет, укладывает спать, водит к врачам, берет с собой, если надо ехать по делам, рассказывает сказки, когда они стоят в пробках; когда он меня встречал в аэропорту, я смотрел на него и думал о том, хочет ли он снова быть центром мира — ведь мы все хотим быть центром мира, я тоже хочу, и так грустно, что любой центр — как Земля в XVII веке — однажды оказывается окраиной. Мы все окраины.

Друг Дениса работал в милиции, в каком-то спецотряде, у кого-то что-то вымогал, как они это все делают, но перешел кому-то дорогу, его с товарищами быстро поставили на место — следствие, увольнение, статья за бандитизм, суд и т. д. В тюрьме избили до полусмерти, изнасиловали, заразили гепатитом. Этот денисов друг был красивый малый, его жена однажды зимой поскользнулась, упала на железки и сломала себе челюсть, потом несколько месяцев питалась через трубочку.

15 апреля

Ходили с Аней и Денисом в вербное воскресенье в церковь в Троице-Лыково. Там такая публика! — Какая православная страна! — Истово крестящаяся на иконы девка в короткой кожаной куртке, мини-юбке и в колготках в сеточку. И все эти советские партийные функционеры из окрестных дач, в одночасье ставшие верующими! В церкви взял Аню на руки, она вертела головой по сторонам, а Денис крестился и кланялся всем иконам. У них есть интересное развлечение: когда становится скучно, они катаются на трамвае до «Щукинской» и обратно.

26 апреля

Гуляли вечером с Адамом по Цюрихбергу, просто так. Потом ужинали на террасе отеля Цюрихберг, смотрели на озеро и горы с розовым вершинами. Все цветет, у меня началась аллергия. Потом стало темно и холодно, мы пошли к трамвайной остановке, и там на меня села огромная бабочка с коричневыми кругами на крыльях, внутри которых была белая буква Т.

С горя я собрал трупы тех, кто умер у меня и у моих соседей, и поместил их в этот подвал.

2 мая

Апогей весны, зацвели ландыши, повсюду в траве и цветах ебущиеся жучки.

4 мая

Гуляли в горах в Граубюндене. Там и вправду все серое, лишь на нескольких склонах растет желтый рапс, сухая прошлогодняя трава, во многих местах еще лежит снег, хотя водопады уже оттаяли. Холодно. Все туристы разъехались, поезда пустые, магазины, кафе, таксидермические мастерские закрыты на каникулы до середины мая; вода в Рейне, Спеле и Инне мутная, такого цвета, будто молоко смешали с зеленкой, но в Цернеце и Саргансе я видел барочные церкви, которым могли бы позавидовать и австрийцы с итальянцами, романтические, такие любили описывать поздние романтики в своих рассказах, наподобие того, где главный герой — княжеский сын, возвышенный и благородный белокурый юноша с голубыми глазами случайно убил отца своей прекрасной невесты и после этого не мог найти покоя; для его страданий не было лучше места, нежели суровые горы, по которым он путешествовал; однажды, утомленный долгим переходом через тяжелый перевал, он увидел среди мрачных скал белую церковь с высокой колокольней, он поспешил туда, вошел в церковь — о, чудо посреди мрачных скал! — церковь внутри вся голубая, и золотая, и алая, и так богато украшена дивными цветами, и сонмы ангелов парят под ее сводами, и ангельские голоса распевают удивительные гимны — это поют крестьянские детишки, которым аккомпанирует на органе гениальный музыкант, несколько лет назад поселившийся в этой деревне. Отпевают дочку музыканта, умершую накануне. Она пошла собирать горные цветы и ягоды, и, когда уже хотела возвращаться домой, неожиданно погода испортилась, началась буря, и она, гонимая непогодой, оказалась в лесу и заблудилась. Вдруг — в лесной чаще — она увидела избушку и зашла в нее. В избушке никого не было, и было темно, лишь на столе слабо горела свеча, а за окнами бушевал ветер и гремел гром. Девушка подошла к столу и увидела, что там стоит портрет ее жениха, погибшего несколько лет назад на войне, она заплакала, и вдруг портрет как бы ожил и сказал: Твой жених ждет тебя! В ужасе девушка бросилась вон из избушки и побежала прочь, и сама не заметила, как оказалась дома, впала в меланхолию и вскоре умерла. Княжеский сын подходит к гробу и видит, что покойная как две капли воды похожа на него самого. Пораженный, он с расспросами бросается к музыканту. И тот рассказывает ему свою печальную историю. Однажды его отец, князь Рудольф, убил на охоте серну, на шее у которой был золотой колокольчик. Это была ручная серна отшельницы — а на самом деле ее сестра, которую злой демон превратил в серну, и отшельница прокляла князя и всех его потомков. Князь, не в силах пережить содеянного, вскоре умер, оставив после себя двух сыновей-близнецов. Один имел склонность к музыке и искусству, а другой — к точным наукам и военному делу, завещав княжество тому, чей первенец будет мальчиком. Вскоре сыновья женились на сестрах-близнецах, и те одновременно родили им детей, жена одного (склонного к искусствам) родила мальчика и умерла родами, а жена другого — девочку. В этот момент музыкант и княжеский сын замечают, что мраморная статуя девы Марии в глубине церкви начинает плакать, а на пороге появляется монашка в черном дорожном платье. Монашка поднимает вуаль с лица, и музыкант тут же падает замертво, а княжеский сын бледнеет: монашка напоминает ему портрет покойной матери! — и он в совершеннейшем смятении. Монашка подходит к нему, берет его за руку, показывает на мертвого музыканта и произносит: Вот твой отец! А потом подходит к гробу с мертвой девушкой, целует ее и говорит: Покойся с миром, дочь моя. Затем монашка молится и рассказывает продолжение истории, начатой музыкантом. Пока пытались спасти умирающую, ее сестра с помощью своей служанки поменяла детей в колыбельках, чтобы ее муж стал князем. Через несколько лет, не в силах больше скрывать свое преступление, она удалилась вместе со служанкой в монастырь, написав мужу в прощальном письме, что якобы не в силах больше терпеть домогательств его брата, которому она напоминает умершую жену (что было, конечно, неправдой), она удаляется в монастырь, и не надо ее искать, она умерла для мира. Взбешенный князь выгнал своего брата и его дочь из дворца, даже не догадываясь, что на самом деле изгнал своего ребенка, и запретил им под угрозой смерти переступать границы его княжества. Монашка истово молится перед плачущей статуей девы Марии, просит простить ее и умирает на руках княжеского сына. В этот момент он видит на алтаре серну с золотым колокольчиком на шее — проклятие его рода пало! После этого герой сопровождает труп своей тети до монастыря и встречает там невесту, после смерти отца постригшуюся в монахини. По ночам она впадает в экстаз и разговаривает со святыми, а княжеский сын записывает ее видения.