Леонид Лушников - След заката

— Как так не знаем?! — настырно лез в душу женщины постаревший и какой-то сморщенный Сорокин. — А вот люди подсказывают, что наведывается к тебе Паляев…

Барыкин, присаживаясь рядом с женой, проговорил:

— Все еще не успокоишься?! — широкое лицо Барыкина тронула ехидная улыбка, и он гадал, чем все это кончится. — Паляй-то, наверное, как ты, Боря, постарел, а то и коньки где-то давно отбросил. С формуляра сняли, — он кивнул на блеклую фотографию, лежащую перед Сорокиным. — Старье… Даже раньше Ямы. Осторожен вор! И кто теперь признает… Говорят, сейчас запросто нарисуют лицо скальпелем, какое захочешь. Родная мать не узнает. Мимо стреляешь, опер!

На последнее Сорокин втайне обиделся, но виду не подал, а подумал с еще большей злостью на бывшего однополчанина: «Знает Васька все!.. И малину у соседки… А может, тогда и побег организовал? А что?!» Вслух Сорокин выразился сдержанно:

— Малина тут!.. Чую… А ты бы, Вася, заткнулся! А то и тебя притянем к этому делу…

— Да-да! — резко выкрикнул Фролов, все время приглядывавшийся к глыбистому Барыкину, ведшему себя уж слишком нахально. — Надо тебя тоже пощупать!..

Наседкин побледнел, зная крутой нрав бывшего опера. Роза ухватилась за дрогнувшую руку мужа, а тот, не почувствовав усилия жены, поднял кулак и погрозил опрометчивому майору, видевшему Барыкина впервые:

— А если я пощупаю, майор, то от тебя даже перьев не останется. Понял, вахлак?! Слышал я о твоих подвигах… Но на мне ты килу заработаешь! Пошли, Роза, домой… А Марию оставьте в покое. Она вдова орденоносца! Советую!..

— Все-все! — забеспокоился Сорокин, зная по опыту, что Барыкин запросто может устроить тут потасовку и шум на весь поселок. — Все свои!.. А ты, Вася, поосторожнее с заявлениями. Фролов вел след от самого Афгана…

Фролов, посверкивая глазами, курил возле порога, что-то горячо говорил Наседкину, тот согласно кивал головой, Барыкин тронулся к двери, Фролов неожиданно встал на его пути, прошипел:

— Еще увидимся!

— Ладно, Витя! Пропусти его… Протокольчик сами занесем. Гостей примешь? — Сорокин пытливо прищурил карие глаза.

— Ну, ежели ты все это конфискуешь, — Барыкин кивнул на батарею бутылок, выставленных из шкафа при обыске. — То милости просим. А то я что-то устал ныне…

— Не положено! — встрял опять Фролов.

— Берите, берите! — неожиданно ожила Мария, колыхнув потучневшим тело. — Берите!..

Через час Сорокин и Фролов, так и не добившись ничего от Марии, конфисковав выпивку, сидели в чистой и тесной избе Барыкина. Роза потихоньку ушла к Марии помогать прибираться после милицейского разгрома. Сидели одни мужики. Наседкин, слабоватый на выпивку, уже мычал на диванчике, все пытаясь дотянуться до руки Барыкина. Тот грубо отмахивался и, несмотря уже на бежавшие годки, как в молодости, пьянел медленно, словно дожидаясь, когда все полягут, внимательно прислушиваясь к развязавшим языки Сорокину и Фролову. Больше всех тормошился Фролов, не забыв обиду, не скрывая неприязнь к Барыкину:

— Какой ты бывший опер?! — гудел он, обшаривая остекленевшими глазами сидевших за столом. — Опер!..А по нашим данным, тот самый Паляй бывает у тебя. Кстати, кто-то ведь помог в давнее время совершить побег. А ты там служил! — он погрозил пальцем. — Бо-о-о-ог шельму метит!..

«Ох и повалял бы я тебя, майоришко!» — зло подумал Барыкин, а вслух глуховато и угрожающе проговорил:

— К чему клонишь, товарищ майор?!

— А что?!

Назревала нешуточная ссора. Сорокин, вздыбив черные густые брови, космато висевшие над помутневшими от водки глазами, остановил мужиков, уже готовых взяться за грудки:

— Тихо-тихо! А все же, по нашим данным, Вася, Паляй тут бывает, — вкрадчиво продолжал Сорокин. — Торговлишку наркотой всю держит от самого Хорога… Ты не знаешь, а нам выдалась удача. Сынка Марии мы взяли!..

— Ну-у-у-у! — Барыкин откинулся на спинку стула, покачал удивленно головой.

— Вот те ну! — продолжал Сорокин. — А ты-то отлично знаешь, что это Паляя ублюдок! Ты тогда, когда он рванул из Ямы, прихватив Ястребова, помалкивал и не больно-то усердствовал, хотя знал пути беглых, как и Марьин. А щенка-то без груза взяли… Сумел кинуть в Пянж!..

— А к чему это ты все мне поешь, а?! Уж не подозреваешь ли ты меня в чем-то? — Барыкин с ехидной улыбкой смотрел на пьяных собутыльников. — Березин мне все вопросики задавал, подкатывался. Времени-то сколько ушло, Сорокин?! — навалился на стол грудью Барыкин.

— Ладно!.. — Сорокин отвернулся, взялся за стакан. — Березин был настоящий опер. Помянем!.. А щенка расколем, а сегодня Марию возьмем. В области заговорит…