Леонид Лушников - След заката

Трифонов с опаской обошел кругом место убийства. А Силантий все еще ерзал мокрыми штанинами по снегу, протирал глаза, сморкался и плакал, как ребенок, навзрыд:

— Ой-ой-ой!.. Внукам закажу-у-у!..

Трифонов, нервно посмеиваясь, поднял старика, произнес, дрожа голосом:

— Сменку надо было взять! Ха-ха-ха!.. Очухались от потрясения после допитой бутылки и быстро разделали тушу. Голову, шкуру, никуда не годную после лежки, внутренности и мослаки спустили по откосу в расщелину. Звери подберут в голодную зиму. Прожженный горячей кровью снег забуравили ногами, прибрали, как могли, место и волокушей спустили разрубленную на куски тушу вниз. Пока Силантий ходил в избушку за пожитками, Трифонов отрубил себе мякоти килограммов двадцать, разбитое пулей сердце отдельно упаковал в полиэтиленовый мешок, твердо веря в целебную силу, которая поставит на ноги Ветрова.

Остатки медвежатины закопали в снегу возле приметной скалки и тронулись в обратный путь.

— Медвежатину долго не держи под снегом, — учил на ходу Трифонов Силантия, отошедшего совсем от удара. — Сопреет… Да и зверушки разные разорят. Останешься с носом… Позови кого-нибудь из знакомых… Скажи, что случайно наткнулся.

— Сам перетаскаю, — хмуро ответил Силантий, пряча лицо от секущего ветра в воротник полушубка, все еще видя перед собой остекленевшие глаза зверя. — Продадут еще ненароком. Даром что страху натерпелся!

Зимние сумерки нависли над тайгой быстро. За хребтом, за пиками пихт и останцев жгуче вспыхнула ветреная заря и окрасила далекий горизонт кроваво. Ветер доносил звуки моторов с лесоразработок. Где-то за увалом ухнула лавинка. В долине замаячили огни, и разнесся писклявый гудок тепловоза. Снег шелестел под полозьями лыж шипяще…

Трифонов, не заходя в поселок, тронулся к составу, растянувшемуся возле погрузочной эстакады, загруженному под завязку свежими хлыстами. В рабочей теплушке светились окна. За столом сидела поездная бригада, пили чай из алюминиевых кружек. Увидев пролезающего в узкую дверь Трифонова, удивились. Машинист, привставая, произнес:

— Корнилович! О-о-о!.. Откель и каким манером ты тут?! Садись чаевничать… Погрей брюхо с морозца-то!

— Только что грел, — соврал Трифонов, припадая на рундук и высвобождаясь из лямок тяжеленного рюкзака. — Помогал Боровому на ручной разработке ленты. Вы куда лес повезете?

— В Айгир. То-то Дмитрий планы щелкает, как орешки! — проговорил проводник, наливая вторую кружку. Тогда все понятно! Ложись да дави соняка до самого конца. Есть захочешь — на полке тушенка и хлеб. Чай сам заваришь, нам пора трогаться…

В этот день Алексей Ястребов собрался уехать с работы домой пораньше. Благо с заносами справились, и теперь можно помыться в баньке и как следует отоспаться. Отпустив своего заместителя, ведавшего локомотивным депо, он уже сложил бумаги на столе в стопку, как дверь кабинета открылась и на пороге, сверкая голыми коленками из-под коротенькой черной юбчонки, появилась секретарь Кедрова, миловидная Машенька, причина воздыханий мужского рода всего управления. Она всегда опасно заигрывала с Алексеем, иногда своими откровениями вводя бывалого мужика в смущение.

— Алексей Павлович, — заговорила она томно, улыбаясь порочно, придерживая кончиками пальцев листок бумаги. — А вам надо идти в Дом культуры на научно-партийную конференцию. Присутствие обязательно… Вот распоряжение товарища Кедрова.

Машенька артистично положила листок бумаги на край стола и, лукаво подмигнув подведенными в меру глазами, вышла, хихикнув напоследок.

— Еще насмехается! — прошипел Алексей, в сердцах швырнув ключи от машины на стол. — Шалава!..

Взбесило его, конечно, не обращение секретарши, а то, что уж слишком часто его избирают на всякие сборища. «Пустая говорильня, а дел нет! — недовольно проносилось в голове. — Прожекты, прожекты, а на железке рельсы менять некому!»

До совещания оставалось еще минут тридцать, и Алексей снова погрузился в бумаги. Вскоре вошел главный инженер, сел напротив, закурил и, глядя на смурного начальника железной дороги, спросил с усмешкой:

— Тебя, выходит, тоже послали на этот научный бедлам?

— Вот именно… Послали!

— Ха-ха-ха! — закатился главный инженер. — Да не горюй. Надо же нам узнать, чем наша наука дышит? И чем живут областные функционеры?

— А я и так знаю… Им, балаболкам, только языки чесать. Баб, что ли, у них нет?! Ездят и ездят!..