Леонид Лушников - След заката

— Ты че, Колька?! Токо пришел? С Зойкой…

— А-а-а! — раздраженно перебил отца Николай Петрович, взмахнув рукой.

— Понял!..

Утренний свет уже распустился павлиньим хвостом над хребтами, потек, словно розовый туман, в низы. Николай Петрович вздрогнул. Почти у самых ног, в камышовом урезе, взвилась щучка в погоне за синтей. Вода так же светлела занавесом. «Почему человек любит смотреть на текучую воду и на пламя костра? — пришла неожиданная мысль, отодвигая все остальные. — Огонь!.. Вода!.. Наверное, оттого, что это вечные спутники человека. Силы природные, дающие человеку жизнь».

Часа через четыре прибыла машина из Темирязевки, закрепленная в эти дни за Березиным. Не завтракая, он выехал в Ленинское, где еще не довелось побывать. Отец проводил сына укоряющим взглядом, нервно постукивая железной ногой по притвору, отчего ворота вздрагивали. Николай Петрович смотрел в сторону, пока машина разворачивалась возле палисада. Тут все было закончено. Он мельком видел, как Зоя, повязав платок, шла по рябиннику в поселок, не оглянувшись на него. Из-за мыска, где гудит припорожная шиверка, выполз бархатистый ком тумана и потек вниз по реке, прикрывая околицу деревни, медленно втягиваясь в горловину Айгирской теснины как-то боком. Николай Петрович откинулся на сиденье, подумал с облегчением: «Ну вот!.. Провожу завтра племяша и восвояси…»

Наутро, не успело солнце растопить туманную бель, а железнодорожный вокзал гудел, как растревоженный улей. Призывников набралось с сельсовета около полусотни. Посадку еще не объявляли. Потрепанный плацкартный вагон стоял на запаске, ожидая поезда из Челябы. Молоденький лейтенант с полевыми погонами на плечах и два сержанта-второгодка нервно похаживали вдоль путей, поглядывая с волнением на гудевшую и оравшую песняка на все голоса толпу. Узкая платформа не вмещала всех гуляк. Расписные полушалки женщин пестрели по зеленой луговине, уже засоренной пустыми бутылками, рыбьими головами и газетными обрывками.

Зоя все время старалась удержать сына возле себя, вцепившись в его рукав и гладя ладонью по широким плечам, задыхалась от слез и волнения:

— Сашенька!.. Березин ты мой!.. Ты уж пиши почаще… Как же я буду без тебя?! Ой!.. Сердце разрывается!..

— Ну что ты, мама, — басил Александр, выглядывая кого-то в стайке девчат, хороводившихся возле кирпичной стены вокзала. — Не война же, мама! Дай мне проститься с деповскими…

— Отцепись ты от него! — ругался Петр Семенович. — Эко, армия! Отслужит — умнее будет…

Николай Петрович стоял в сторонке с начальником станции, поглядывая на все происходящее как-то отчужденно, говорили о делах, связанных с транспортировкой древесины.

— Значит, скоро не мы будем отгружать лес, а нам будут везти из Сибири?! — грустно спрашивал высокий и худой начальник станции. — Дожили!

— Ничего не поделаешь, Сергей Осипович, — так же грустно отозвался Николай Петрович. — Время идет…

Он видел, как Зоя подтолкнула сына, проговорила громко и обидчиво:

— Иди уж!..

— Я быстро, мама!..

Возле водокачки завязалась ленивая драка. Что-то не поделили вечно враждующие между собой парни из Плакучки и Атамановки. Бойня постепенно разрасталась. Кто-то упал на землю с окровавленной головой. Завизжали женщины. Замахали кулачищами и мужики. Кто-то из седовласых, по старинной привычке, выламывал из забора доску. Милиционеры, свистя, как соловьи-разбойники, кинулись в кучу, раскидывая в стороны бойцов. Вскоре к воронку, подъехавшему из поселка, провели зачинщиков и полдюжины призывников с побитыми физиономиями и порванной в клочья одеждой. Все еще грозившихся парней без церемоний втолкнули в кузов и увезли в участок.

— Ну, для этих, видать, служба пока закончилась, — весело подытожил событие Матвей Егорович, неожиданно вспомнивший свой далекий призыв в рекруты. — Так испокон веку…

На мосту через Бересень кто-то из баб ловко отплясывал барыню, печатая каблуками туфелек дробь на деревянном настиле, перебивая задыхавшуюся гармошку. Из-за увала вынырнула зеленая змея вагона пассажирского поезда. И тут же, свистя тонко, маневрушка вытолкнула из запаски вагон. Лейтенант, придерживая фуражку, побежал к перрону, скомандовал по-петушиному:

— К по-о-садке! — тенорок взвился птахой. — Строиться по командам!

Соня Ветрова, в парадном костюме и со всеми знаками отличия, направилась к лейтенанту. Лихо кинув к голубому берету ладонь, четко проговорила: