Иосиф Райхельгауз - Игра и мука

Но все равно, естественно, я утром и вечером слушаю радио, разговоры на улицах и в фойе и разделяю все чувства по поводу катастроф, случившихся в последнее время. Конечно, самое страшное – Ярославская трагедия… Но, как бы кощунственно это ни звучало, вся эта история с Правым делом, Прохоровым, «кукловодами» воспринимается как не меньшая катастрофа. Потому что на краткий миг показалось: есть реальная политическая жизнь, появился внятно говорящий человек, возникло что-то похожее на настоящие выборы и вдруг… Все резко оборвалось. Правое дело развалили одним пинком. И вновь пошли важнейшие и активнейшие дискуссии о том, за кого голосовать, а может, совсем не голосовать и этим самым показать свое отношение, и раз не хотят нашего Прохорова, то мы не хотим их Богданова…

Мне «посчастливилось» быть приглашенным на день города 4 сентября, и все происходящее на Красной площади повергло меня в ужас и оцепенение. Советские песни, переписанный Окуджава, спортсмены, Орбакайте на лимузине министра обороны, плохо изображающий пехотинца балетный артист, бегущий через площадь вручать ей букет цветов… Атмосфера напомнила мне Германию 30-х годов и сталинскую эпоху… Уверен, денег на все это «шоу» было угроблено огромное количество… Стыд и недоумение, отчаяние и позор – каким-то образом для меня соединились в этот помпезный праздник с ярославской трагедией…

Мой «праведный гнев» направлен не на кого-то там… Только на себя. Ведь мы, а не кто-то другой, смотрим это ТВ, читаем эти газеты, где желтизна на желтизне… Открыв недавно какое-то издание, увидел очередные откровения Стасика Садальского… Милый мальчик и хороший артист, с которым мы когда-то жили вместе в общежитии, превратился в распоясавшегося жлоба, который кроме как о том, кто кого трахал, говорить не может. Вот он рассказывает, как публично послал матом министра здравоохранения, такой он смелый… Мне, может быть, тоже министр здравоохранения не нравится, но если бы при мне он послал матом женщину – получил бы в морду. Извини, Стасик, приятель моей молодости…

Что-то происходит немыслимое, и виновны в этом мы сами.

В эти выходные летал в родной город Одессу. Все рассчитано по минутам, запланировано множество важных встреч, я умышленно беру ночной рейс, чтобы утром прилететь и все успеть… В аэропорту узнаю, что объединяют два рейса. Этот новый объединенный рейс задерживают неизвестно на сколько, а у меня пересадка в Киеве… На которую опаздываю. Милые девушки (сотрудницы аэропорта), которых я явно оторвал от жизни, лениво машут рукой куда-то в лес: там переночуете. Жду автобуса, долго, уже глубокая ночь. Привозят в какую-то дурную советскую гостиницу, поесть негде, потому что все давно уже ушли по домам, холодный неуютный номер… По местному телевизору – бывший русский, а ныне украинский Савик Шустер вещает все ту же демагогию: как у них украли газ…

На следующий день, когда надо было возвращаться в Москву, опять Аэрофлот соединили с Аэросвитом, самолет задержали на три часа! И экипаж даже не извиняется – о погоде рассказывает. А потом ровно 55 минут стоял в очереди на паспортный контроль – из 14 окошек работали 4. Только благодаря водителю, который, нарушив все правила, привез меня в театр, на репетицию почти не опоздал.

Сегодня еду из Жаворонок в Москву – естественно, пробки… На переезде рядом с Внуково срезаю дорогу – нарушаю! И снова номер, повторяющийся из раза в раз – меня останавливают господа полицейские, приглашают в машину; розовощекий парень рассказывает, какое серьезное я совершил нарушение… На мое предложение оформить протокол, вновь, на этот раз еще более выразительно, повторяет рассказ о моем нарушении (кто из нас работает в театре?!) Я хочу жить по закону, но меня загоняют в угол беззакония. И я лезу в карман, достаю тысячу рублей, а полицейский показывает мне растопыренную пятерню – в смысле, пять тысяч хочет. Я ему показываю два пальца, он мне четыре, в итоге сошлись на трех, в обмен на которые получил свои права… Расстались в чудесных отношениях. Я понимаю, что в этот день он немало еще собрал, и ему надо делиться с теми, кто выше его по вертикали власти. Я тоже участник всего этого, и, значит, достоин своей жизни. Ведь мог бы наплевать на репетицию, и вместо работы пойти куда-то жаловаться, разбираться, подавать в суд… Но я этого не сделал, а принял участие в бесправии, беззаконии, во всей этой бадяге!

И у меня есть единственное оправдание – репетирую пьесу «Медведь», которая как раз обо всем об этом. И может быть, этот спектакль чуть-чуть поможет жить в том безвоздушном пространстве, где мы оказались сегодня.