Иосиф Райхельгауз - Игра и мука

Понятно, что Ю. М. сметут. Тем не менее, мне хочется, чтобы тот, кто займет его место, все таки увидел, что не все так плохо.

Очень боюсь, что станет хуже. Вижу, что творится с образованием, медициной. Государство, которое не платит за медицину, за образование, за культуру, в результате обречено быть нездоровым, необразованным, бескультурным.

И второе, что мне кажется очень важным. Ежегодно реально повышается пенсия москвичей. Моя мама, которой 84 года всегда говорит так: вот эта пенсия – от России, а эта – от Лужкова. Она не говорит – от Москвы. От Лужкова! И я очень боюсь, что придет новый начальник, и скажет: «Ничего страшного, проживут как-нибудь. А не проживут – так и ладно…». И, действительно, из автомобиля с синей мигалкой очень плохо виден человек, который идет по улице.

P.S. Короткая ремарка о нашем гражданском обществе и наших реалиях.

Сегодня мы с директором театра пошли в Театральный центр СТД на открытие театрального фестиваля «Балтийский дом». Пошли пешком, наш театр находится недалеко. Андрюс в замечательном темном костюме и белой рубашке, я, слава Богу, в джинсах и свитере. Навстречу шли две хорошо одетые женщины. В это время вдоль тротуара ехала поливальная машина, поднимая страшный столб пыли, грязи и воды. Тем, кто шел по улице, деться было некуда, так как ширина тротуара не более двух метров – и нас прижимало к стенке и обливало грязью! И это центр Москвы! Это то, что можно делать с нашим гражданином.

Я думаю, что в любой Европе, не говоря уже об Америке, человек, сидящий за рулем «поливалки», уже был бы за решеткой или, в крайнем случае уволен. А тут он улыбался, во рту сигарета, он победно сигналил – а деться-то некуда было! Женщины визжали, мужчины посылали матерные проклятья. Я был весь в грязи, директор весь в грязи – сходили открыть театральный фестиваль… А «поливальщик» не скрывает своих номеров, известно точное время, когда он проехал – его можно найти, можно наказать, но никто не будет этим заниматься. Ему сказали мыть тротуары – ну он и мыл, будь он проклят!

Наверное, и это небольшой привет от Юрия Михайловича, который сейчас обдумывает свое положение в прекрасном месте в австрийских Альпах. Вряд ли там можно встретить подобные «очистительные мероприятия». Скажете, я сам себе противоречу? Нет, я просто боюсь, что те, кто придут после него, будут еще хуже…

29 июня 2011 года

Театральная Москва встревожена очередным уходом Юрия Петровича Любимова из Таганки. Кто-то по этому поводу страдает, для кого-то – это обычный информационный повод, кто-то иронизирует – видите ли, он опять уходит. Артисты театра – его театра – счастливо или несчастливо дают интервью: мы предлагаем Юрию Петровичу, мы требуем от Юрия Петровича…

Это один из немногих поводов в нашей замершей на лето театральной и общественной жизни, по которому хочется высказаться.

Мы по-прежнему не ценим имя и индивидуальность. По прежнему рассуждаем: что тот солдат, что этот. Мы потеряли Ельцина и Гайдара, и пока никто и ничто их не восполнило. То же в театре.

«Школа драматического искусства» освободилась от Анатолия Васильева. Можно много раз рассказывать, как Васильев не прав, какой у него жуткий характер, как он неуважителен по отношению к начальству и артистам. Тем не менее, при Васильеве это был театр Европы, а сегодня это – то, что рифмуется со словом Европа. Нет театра «Школа драматического искусства». Просто в этом помещении играет театр Дмитрия Крымова, который получает признание критики и публики. Но театр Крымова может играть в любом помещении, и продолжать оставаться театром Крымова.

Театр на Таганке – это тоже не стены, а театр Любимова. При моем огромном уважении к Николаю Николаевичу Губенко то, что он назвал Содружеством актеров Таганки – не есть театр на Таганке. И доказательство тому факт: за все эти долгие годы там не случилось ни одного художественного явления.

И таких фактов множество. Не стало Товстоногова и при том, что продолжали жить и работать артисты – БДТ уже перестал быть тем БДТ, которым его создал Товстоногов.

То же показывает история театра имени Ленинского комсомола: был театр Берсенева, затем – Эфроса. Сегодня «Ленком» – это театр Захарова, хотя и его «золотой век» уже позади.

Безусловно, последние спектакли Юрия Любимова не идут в сравнение с его шедеврами 30-летней давности. Тем не менее, для меня сегодняшние полуудачи Любимова – шекспировские «Хроники», «Евгений Онегин», «Горе от ума» с его огромной культурой, мощным музыкальным и сценографическим рядом, намного крупнее, объемнее и художественнее, чем новомодные, затратные проекты заезжих фаворитов типа Донелана. Для меня сегодня даже провал или ошибка Любимова по искусству, по профессии, по технологии важнее иных коммерческих успехов.