Джоди Пиколт - Девятнадцать минут [litres]

– Я не смотрел на тебя, – пробормотал Питер. – Я вообще почти ничего не вижу.

– Он, наверное, намекает, Мэтти, что у тебя слишком маленький член! – расхохотался Дрю.

Неожиданно Мэтт схватил Питера за горло.

– Потому что я без очков, – прохрипел Питер.

Мэтт отпустил его, сильно толкнув, и гордо прошествовал к вешалке. Снял с крючка полотенце Питера и швырнул под душ. Оно тут же насквозь промокло.

Питер поднял его и снова обмотался. Он плакал, но надеялся, что этого никто не заметит, ведь он был мокрый с головы до ног. Все ребята на него пялились.

Когда рядом с ним была Джози, Питер ничего такого не чувствовал. Ему не хотелось обнять ее или поцеловать. С этими парнями ему тоже вроде бы ничего такого не хотелось. Но ты можешь быть либо голубым, либо нормальным. Невозможно быть никем.

Возле шкафчика Питера уже стоял Мэтт. Питер прищурился, стараясь рассмотреть, что у него в руке, но через секунду понял по звуку: Ройстон ударил дверцей шкафчика по очкам, и они упали на пол.

– Чтобы ты на меня не пялился, – сказал Мэтт, уходя.

Питер опустился на колени, чтобы подобрать разбитые очки. Сослепу Питер порезался, тогда он сел, скрестив ноги и прикрывшись скомканным полотенцем. Когда он поднес руку совсем близко к глазам, то разглядел на ней кровь.

Во сне Алекс шла по главной улице города совершенно голая. Вот она зашла в банк, чтобы обналичить чек.

– Сегодня прекрасная погода, Ваша честь, – улыбнулся банковский кассир, – не правда ли?

Через пять минут Алекс в кофейне заказала латте со снятым молоком. Барристой была девушка с невообразимыми фиолетовыми волосами и пирсингом на переносице. Когда Джози была маленькой и они заглядывали сюда вдвоем, Алекс приходилось говорить дочке, что неприлично так пялиться на посторонних людей, как бы странно они ни выглядели.

– Не желаете ли бискотти к кофе, Ваша честь? – спросила барриста.

Потом Алекс побывала в книжном магазине, в аптеке и на заправке. Везде она кожей ощущала на себе людские взгляды. Все видели, что она голая, и она это знала. Но все молчали, пока она не пришла на почту. Старик, работавший там неизвестно сколько лет, протянул Алекс марки и тихонько дотронулся до ее руки:

– Извините, мэм, возможно, мне не полагается об этом говорить…

Алекс выжидающе подняла глаза. Тревожные складки на лбу почтового служащего разгладились.

– Но это платье вам очень идет, Ваша честь, – произнес он.

Из другого конца коридора Лейси услышала крик пациентки и бегом бросилась в палату.

Келли Гамбони. Двадцать один год. Сирота. IQ 79. Была изнасилована тремя старшеклассниками, которые теперь ожидали суда в конкордской тюрьме для несовершеннолетних. Келли жила в католическом общежитии, и об аборте не могло быть и речи. На тридцать седьмой неделе врач отделения экстренной помощи пришел к выводу, что по медицинским показаниям необходимо вызвать роды искусственно. Сейчас Келли лежала на больничной кровати, прижимая к себе плюшевого мишку, а медсестра безуспешно пыталась ее успокоить. Девушка звала отца, который давно умер:

– Папочка! Мне больно! Папочка, забери меня домой!

Как только доктор вошел в палату, Лейси встала у него на пути:

– Вы не имеете права! Это моя пациентка!

– Она стала моей, когда поступила в отделение экстренной помощи, – возразил врач.

Посмотрев с сочувствием на Келли, Лейси вышла в коридор: ругаться при больной было ни к чему.

– Пациентка пожаловалась на стойкие выделения уже в течение двух дней. Осмотр показал преждевременный разрыв плодных оболочек, – сказал доктор. – Температура нормальная. С учетом показаний фетального монитора стимулирование вполне разумно. Она подписала согласие.

– Вполне разумно, но крайне нежелательно. Келли умственно отсталая. Она не понимает, что происходит, ей страшно. И она не в состоянии что-либо осознанно подписывать. Я вызываю психиатра. – Лейси повернулась, чтобы уйти.

– Даже не думайте! – Доктор схватил ее за локоть.

– Не трогайте меня!

Они кричали друг на друга еще минут пять, пока не явился консультант-психиатр. На вид ему было столько же лет, сколько Джоуи.

– Они что там, в психиатрии, совсем с ума посходили? – буркнул врач, и Лейси впервые с ним согласилась.

Все трое вошли в палату. Девушка лежала, свернувшись в клубок, и скулила.

– Ей нужна эпидуральная анестезия, – пробормотала Лейси.

– При двух сантиметрах раскрытия шейки матки это небезопасно, – возразил доктор.