Джоди Пиколт - Девятнадцать минут [litres]

Однако она не знала, что в этот самый момент на поле в Пенсильвании упал четвертый самолет. Не понимала и того, что, вцепившись в Джози мертвой хваткой, она опровергает собственные слова.

Алекс кивнула Лейси, краем глаза увидев, как та выводит из библиотеки своих сыновей. Оказалось, Питер здорово вырос, стал высоким, почти как взрослый мужчина.

Сколько лет они с Лейси не виделись?

Иногда стоит только моргнуть, и ты навсегда теряешь человека из виду. Алекс поклялась себе, что между ней и Джози никогда такого не произойдет. Ведь быть судьей – это, в конце концов, далеко не так важно, как быть матерью. Когда секретарша сообщила ей новость о Всемирном торговом центре, Алекс подумала не о тех, с кем работала, а только о Джози.

На протяжении нескольких недель Алекс была верна своему решению. Перестроила рабочий график так, чтобы больше времени проводить дома с дочкой, перестала приносить из офиса документы на выходные. Каждый вечер, после обеда, они с Джози разговаривали. Не просто болтали, а говорили о чем-то важном: о том, почему «Убить пересмешника» можно считать лучшей из когда-либо написанных книг, как понять, что ты влюбилась. Даже об отце Джози. Но однажды Алекс попалось особенно запутанное дело, из-за которого пришлось допоздна засиживаться на работе. А Джози к тому времени уже перестала просыпаться по ночам и кричать. Возвращение к нормальной жизни предполагает, кроме прочего, размывание границ ненормального. За несколько месяцев Алекс постепенно забыла, как чувствовала себя одиннадцатого сентября. Точно так же набежавшая волна смывает надпись на песке.

Питер терпеть не мог футбол, но состоял в школьной команде. У школы была такая политика: пусть играют все, даже те, кому в будущем точно не светит университетский или вообще какой-либо клуб. К тому же Лейси считала, будто для того, чтобы влиться в коллектив, нужно как можно больше тереться в толпе. Поэтому после обеда Питеру приходилось терпеть нудные футбольные тренировки, на которых он чаще просто бегал за мячом, чем делал передачи. А во время матчей, дважды в неделю, он грел скамейку запасных на стадионах по всему округу Графтон.

Была только одна вещь, которую Питер ненавидел больше, чем футбол, – футбольная раздевалка. После уроков он специально подходил к учителю с каким-нибудь вопросом или долго рылся в своем шкафчике, чтобы начать переодеваться после того, как остальные ребята уже выйдут на разминку. Он предпочитал делать это где-нибудь в уголке и без свидетелей, чтобы никто не отпускал шуточек про его впалую грудь и не дергал за резинку его трусов так, что они впивались между ягодиц. Мальчишки называли его не Питером, а Пидором, и даже когда он был в раздевалке один, ему казалось, что их смех обволакивает его, как масляная пленка.

После тренировки Питер обычно придумывал себе какое-нибудь дело: собирал мячи, расспрашивал тренера о следующей игре или начинал заново шнуровать бутсы. Если ему везло, то он заходил в душевую, когда все уже разошлись. Но сегодня под конец тренировки началась гроза, и тренер загнал в раздевалку всех разом.

Питер медленно поплелся в дальний угол. Некоторые ребята, в частности Дрю со своим приятелем Мэттом Ройстоном, уже шли в душ, обмотавшись полотенцем. Они, смеясь, тыкали друг друга кулаками в плечи: проверяли, у кого удар сильней.

Повернувшись лицом к шкафчику, Питер быстро снял футбольную форму и повязал полотенце вокруг бедер. Сердце стучало. Он представлял себе, как все отреагируют, когда увидят то, что он видел в зеркале: кожу цвета рыбьего брюха, торчащие ключицы, выпирающие позвонки, тонкие руки.

Питер снял очки и положил их на полку открытого шкафчика. Все вокруг расплылось, но сейчас ему это даже нравилось. Пригнув голову, он вошел в душ и до последнего не снимал полотенце. Мэтт и Дрю уже намылились. Подставив лицо под струи воды, Питер вообразил себя путешественником, который пытается покорить необузданную реку: водопад бьет сверху, а воронка тянет вниз.

Вытерев глаза и обернувшись, Питер увидел нечеткие фигуры Мэтта и Дрю. Между ног у них уже темнели волосы.

А у него еще нет.

Вдруг Мэтт отскочил в сторону:

– Перестань пялиться на мой член!

– Извращенец хренов! – добавил Дрю.

Питер немедленно отвернулся. Что, если они правы? Что, если он, Питер, не случайно посмотрел им между ног? Что, если у него сейчас встанет? В последнее время это случалось все чаще и чаще.

Это ведь будет означать, что он действительно пидор?