Антон Бородачёв - Всё, что я о ней помню

— Залазь, — прошептал я, и Кристина пролезла внутрь следом за мной. — Аккуратно… Тут вместо гвоздей бельевые прищепки. Это не самый надежный материал.

— А здесь мило, — улыбнулась девушка, оглядываясь по сторонам. Пол «шалаша» был уложен одеялами и подушками. На «потолке» висели рисунки с изображением звезд и планет. А прямо рядом с ними, прикрепленная теми самыми бельевыми прищепками, висела новогодняя гирлянда, которая должна была по задумке обеспечивать здесь необходимый свет. Я зажег ее, и крошечный мир из подушек и покрывал наполнился огнями красного, желтого и синего цвета.

— Мы часто у себя дома делали нечто подобное в детстве… — проговорил я и, откинувшись на спину, лег головой на одну из подушек, которая лежала внутри. Из-за детских размеров «домика» внутри можно было только лежать и, смекнув это, Кристина расположилась на подушках рядом со мною.

— А они, кажется, милые дети, — сказала она, и в следующее мгновение ее голос снова сделался тише. — Мне очень жаль, что мы не знали их по-настоящему.

Я тихо вздохнул: «Да… Мне тоже». И следующие несколько минут мы лежали с ней в абсолютной тишине, глядя, как разноцветные огни скользят по растянутым над головой простыням и покрывалам.

— Получается, этот отель знает теперь что-то и о тебе тоже, — проговорила Кристина, и лежа рядом со мной, повернулась в мою сторону.

— Получается так, — ответил я, но эти слова прозвучали сейчас абсолютно равнодушно.

— Может, расскажешь и мне что-нибудь о себе?

— Что, например?

Кристина пожала плечами: «Все, что угодно»!

Я на секунду задумался, но уже совсем скоро слова пришли, словно сами собой. И я заговорил, внимательно подбирая каждое слово.

— Знаешь, в детстве мне всегда очень нравилась одна книга. Про Алису и Страну Чудес. Я читал ее, наверное, раз десять, но всегда не понимал в ней только одного: почему после всего того, что с ней случилось, Алиса решила вернуться назад? Почему она не осталась в Стране Чудес, а предпочла обычный мир, где нет ничего — ни чудес, ни магии?… Для меня тогда это было, наверное, одной из самых больших загадок моего детства.

Кристина улыбнулась: «А я как-то больше волновалась о том, кто подставил кролика Роджера».

— Нет, я серьезно… Я читал ее вновь и вновь и постоянно думал, что если бы я сам оказался там, я бы никогда не вернулся. И вот сейчас мне выпал подобный шанс. Остаться в этом отеле, как будто это и есть моя собственная Страна Чудес. Я вижу странный туман над горами, космических мотыльков и видения из прошлого, которые сами собой оживают перед моими глазами… А еще я без ума от одного очень милого призрака. Я понимаю — это ненормально. Но единственное, чего я сейчас по-настоящему боюсь — это проснуться. И понять, что тебя больше нет, и что тот поезд, разбившийся в горах, оборвал все безвозвратно.

Кристина посмотрела на меня уже серьезней, и в ее глазах блеснули огоньки. Я глядел на нее и в этот самый момент думал только о том, как она красива. Ее кожа казалась бледной и почти прозрачной. И лишь только на губах сохранился едва уловимый розовый цвет. Казалось, весь ее облик был соткан из тумана. Словно смерть убрала с ее лица любой даже самый малейший изъян.

— Обними, — сказала Кристина, как часто говорила когда-то прежде. А потом придвинулась ближе ко мне и замерла, положив свою голову мне на плечо. Мы лежали, обнявшись, и глядели на то, как вверху, прямо над нашими головами, плывут разноцветные огни. Кристина была со мной совсем рядом, и от мысли об этом по моему телу то и дело пробегала едва различимая дрожь. Я думал о том, как найти подходящий момент, чтобы снова поцеловать ее. Но в какой-то миг она просто взяла и поцеловала меня первой. Ее поцелуй был одновременно нежным и жадным, как первый глоток воздуха после морской глубины. Я чувствовал, как от ее кожи исходит холод, но от этого чувства мне хотелось прижаться к ней только сильней. Я слышал, как она дрожит. Но в следующий миг все оборвалось. Я лежал в тишине, с каждой секундой все крепче и крепче сжимая Кристину в своих объятьях. Она была рядом, и все, чего мне хотелось — это не отпускать ее никогда. Как мою собственную Страну Чудес… Как целый мир, который теперь носил ее имя.

— Не говори ничего… Давай просто насладимся этим моментом.

…А потом мы услышали сильный толчок. Крыша из одеял у нас над головой задрожала и едва заметно съехала набок. Несколько лампочек моргнули и моментально погасли уже в следующий миг. Я обернулся к Кристине: на ее лице читался испуг.