Хэрриет Эванс - Дикие цветы

Корд нахмурилась.

— Что случилось, мама?

— Она ушла. — Ее мать пожала плечами, словно речь шла о пустяке. — Это теперь не новость. Много лет назад, когда я начала приезжать сюда с ним, кто-то из местных жителей рассказал мне, что она сама накликала на себя беду. Но папа никогда не говорит о ней.

— И он никогда больше ее не видел?

— Не знаю. Иногда я сама задаюсь этим вопросом.

Корд почесала щеку. Глаз ее задергался.

— Она что, просто растворилась в воздухе? Никогда с ним не связывалась? Она разве… разве она его не любила?

— О, дорогая, эта Дина была сущей катастрофой. Ей нельзя было доверять ребенка. Рассказы про нее звучат очаровательно, но она безнадежна. Повсюду бардак, приводила странных друзей, очень туманное прошлое… Она забросила отца в пансион и была такова, и это лучшее, что она могла сделать. Но он ее очень любил. И день ее ухода здорово его подкосил…

— Вот уж не думала, что тетя Дина сбежала. — От мысли о том, что папа сейчас один гуляет по пляжу, заперев себя в клетке молчания, которую сам же и построил, у Корд разрывалось сердце. Она встала и надела шлепанцы. — Я догоню его, пройдемся немного.

— О, как мило с твоей стороны. Убеди его побыстрее вернуться, а я пока накрою на стол. — Алтея начала напевать себе под нос.

Корд быстрым шагом спустилась по лестнице и прошла мимо первого ряда пляжных домиков. Она увидела одинокую фигуру на пляже, бредущую на юго-запад в сторону Биллз-Пойнт и заката. У нее возникло ощущение, что она пытается догнать прошлое, догнать человека, каким он когда-то был.

Несколько минут она шла за ним, прищуриваясь в попытке понять, один он или кто-то идет рядом, но было слишком далеко, чтобы сказать наверняка. Она обхватила себя руками, прокручивая в голове последние дни, размышляя о том, как странно снова находиться здесь. С каждой проходящей минутой сумрак все больше скрывал ее.

Чувствовал ли он себя так только раз в году или носил в себе это постоянно? Что случилось с его двоюродной бабушкой? Корд ломала голову, пытаясь вспомнить, что же она слышала о загадочной тете Дине и почему от мыслей о той у нее оставалось такое странное послевкусие — словно от прустовских «мадленок» [216] Герой романа французского писателя Марселя Пруста (1871–1922) «По направлению к Свану» пил чай с печеньем «мадлен», чтобы перенестись в детство (вкус печенья был для него триггером воспоминаний о юности). , но с привкусом бухты Уорт? Что она знала и забыла?

Корд вдруг поняла, что потеряла фигуру отца из виду — та растворилась в сгущающихся сумерках. Раздумывая, стоит ли идти дальше, она остановилась в нерешительности. До дома было довольно далеко, и она повернула назад, ступая по собственным следам. Солнце почти скрылось за Биллз-Пойнт, и горизонт приобрел янтарно-золотой, переходящий в латунно-серый оттенок. Добравшись до пляжного домика, Корд по старой привычке взглянула на него. «Цветы и камни», — подумала она. Пойду туда и освежу в голове старые правила, завтра нам предстоит играть. Будет весело. Старые добрые детские забавы…

Она заметила свет из-за приоткрытой двери и удивилась. Корд пошла к лестнице, не задумываясь, стоит ли это делать. В ее голове всплывали истории из прошлого: детство отца, его странная тетя, пугающее ощущение, что они где-то встречались, эти мурашки по коже, когда мама описывала Дину. Корд подошла ко входу в домик. Ей не хотелось возвращаться в Боски. Возможно, ее брат…

Внутри кто-то был. Уже открыв рот, чтобы спросить, кто здесь, и взявшись за дверную ручку, она услышала шум, а потом против собственной воли увидела, что происходит внутри.

Сначала увиденное сквозь пятисантиметровую щель показалось ей логичным, хотя она и отшатнулась в смущении. « Ой , — подумала Корд, увидев фигуры на диване и туфли Мадс на потертом деревянном полу. — Здесь Бен и Мадс ». Здесь они впервые поцеловались, сюда же тайно наведывались по вечерам вдвоем, без нее. Несколько секунд ее переполняли воспоминания о тех прошедших летних днях. Она хорошо слышала разговоры в домике, и голос Мадс зазвучал громче. Она что-то торопливо отвечала.

Корд заглянула внутрь еще раз и увидела затылок и волосы. Короткие, темные, с сединой. Торчащие, словно утиный хвост.

— Вот так… Вот так… — голос Мадс звучал низко, резко, исступленно. — Не останавливайся… Еще… Еще… О-о-о…

Корд нахмурилась, ничего не понимая. Она почувствовала себя ужасно глупо. И только уловив движения на диване, она поняла, что происходит.