Хэрриет Эванс - Дикие цветы

— Конечно, мы же договорились, я это знаю. Я сделаю все сама. А у тебя будут перерывы между съемками, когда ты сможешь приезжать к нам. Это мои дети, и я хочу, чтобы они были моими, хочу присматривать за ними сама. — Она приподнялась. — Я — их мамочка.

— Я знаю. Но… — Бен взял ее тарелку с пастой и принялся загребать ее в рот, а она наблюдала за ним с отвращением. — Ты не можешь контролировать все, милая. Я знаю, тебе нравится узнавать, как все устроено, изучать все вокруг, делать списки и готовиться ко всему загодя, но… Господи, ты только представь, когда я был у Хэмиша с Санитой, они потратили битые полчаса, собирая малышку на прогулку в парк, а потом та покакала — да так, что дерьмо было везде: на ее одежде, на коляске, — и им пришлось все проделывать заново. Они потратили все два часа, которые я был там — переодевали ее, кормили, вычищали все вокруг. Я думал, что Хэмиш просто свалится в какой-то момент, так он был измучен. А ведь их двое, и ребенок только один. — Он побледнел. — Это… это было просто жутко.

Мадс смотрела на него. Она очень устала. Бен прикончил пасту.

— Скажи что-нибудь, — попросил он.

— У тебя рагу на губах, — сказала она наконец и, собрав тарелки, медленно пошла к кухонной мойке. — А мне нужно прилечь.

— Ты в порядке?

— Если честно, мне нехорошо.

— Ох. Давно?

— Только началось. — Она оперлась на стойку. — Только началось.

Он подошел ближе, и она положила голову ему на грудь.

— Я не могу тебя обнять, — сказал он, целуя ее волосы. — Но могу сделать вот так. — Он обвил ее плечи руками.

— Я… я не уверена, что мы поступаем правильно, — сказала она очень тихим голосом.

— Это нормально.

Ее кровь превратилась в лед, подобное часто происходило с ней в последние месяцы. Нормально. Он запустил руки в ее волосы — так же, как делал, когда они были детьми, когда они снова встретились — и ей немедленно стало лучше: мягкое, сладкое щекочущее ощущение успокоило ее. Нормально . Она отбросила воспоминания, которые вспыхивали в ее мозгу все чаще и сильнее.

… Вот он перед ней в тот вечер, опускается на колени и тихо рыдает, прижимая ладони к глазам, как ребенок.

— Джулия, — слышит она нежный, дрожащий голос. Она помогает ему подняться на ноги и поддерживает его, целует в щеку, но промахивается, и поцелуй задевает губы, и он длится слишком долго, куда дольше, чем следовало, и они смотрят друг на друга, вдруг осознав что-то, чего никогда не понимали раньше…

Немая, безмолвная сцена в пляжном домике, море бьется в берег снаружи, а он кладет руки ей на бедра и осторожно толкает к стене… Эти немолодые руки с переплетениями вен-она вдруг понимает, что совсем не знает их-ложатся ей на грудь — туда, где она привыкла ощущать искалеченные пальцы Бена… А потом — застывшее, испуганное выражение его лица, когда он погружается в нее…

И точка невозврата. Слишком поздно, теперь она наслаждалась его телом, и это худшее из всего. Нет, это не ошибка — этого она всегда хотела, с тех пор, как начала понимать и кропотливо изучать собственные чувства, сопоставляя их с информацией о желаниях женщин, почерпнутой из бесчисленных библиотечных книг, из романов Виктории Холт и Ширли Конран [220] Британские писательницы, авторы исторических и любовных романов. . Ей нравилось прочитанное, и она знала, что хотела Тони, и он тоже ее хотел — он давно уже не чувствовал себя собой, знала, что от того, каким он был когда-то, осталась одна оболочка… Что это могло бы помочь ему. Она понимала, что хочет его, и это чувство не походило на ее потребность в Бене, ее любовь жены к мужу. Она сгорала от жуткого, невероятного стыда.

Спустя две недели ее научные знания ничем не смогли ей помочь — на выручку пришел инстинкт. После возвращения в Лондон она вышла на пробежку в Риджентс-парк. Неожиданно ей стало дурно, она села на скамейку и почти сразу же поняла, что беременна. После этого она ни разу не оставалась наедине с Тони, ни разу не говорила с ним об этом, но чувствовала, что он тоже все знает. Это же очевидно, не так ли? Неужели Бен и Алтея ничего не замечают? Видимо, нет. Они счастливы, а счастье, как уже знала Мадс, делает человека слепым. Но это случилось, и она наконец получила то, что хотела. Это она повторяла себе каждый день, каждый час.

Теперь она осторожно отстранилась от своего мужа.

— Я собираюсь спать. Уберешь на кухне? Я думаю, завтра нужно выехать заранее. Мне нужно ходить в туалет каждый час.

— Конечно. Скоро мы вернемся домой, и все будет уже доделано и готово для нас, и тебе не придется ни о чем беспокоиться — только наслаждаться. Принимать гостей. Ходить по магазинам. Расслабляться.