Денис Коваленко - Хавчик фореве...

— Будем танцевать, — воскликнул Влад, включил радио, пригласил Леночку и стал медленно танцевать с ней под мелодию Roxette, то и дело подмигивая мне и кивая на Люсю.

За окном стемнело, я погасил верхний свет, включил торшер. Влад и Леночка уже не танцевали, а целовались, все так же стоя посреди комнаты. Люся и я сидели в креслах, каждый в своем. По правде, мне хотелось спать, но… лечь и уснуть, когда… словом, я решил, что непременно должен это сделать, пусть даже и с Люсей. Желания не было никакого, я уже представлял себе, как буду обнимать эту молчаливую корову, целовать… что ж, придется и целовать, куда деваться. Надо сделать женщине приятное, а то какой я после этого… я чуть не икнул. Так, пришло время действовать, тем более что Влад с Леночкой уже перебрались на диван и, вовсе нас не замечая, делали, что им хотелось. Чтобы хоть как-то завестись, я стал внимательно наблюдать за Леночкой. Люся, казалось, ничего не замечала, слушала музыку, смотрела в окно и пила коктейль.

— Пойдем, поговорить надо. — Поднявшись, я взял у Люси стакан, поставил на стол и протянул ей ладонь.

— О чем?

— Ну, поговорить, ну, поговорить, короче, надо.

— Давай здесь говорить.

Вот ведь корова, ничего не понимает, да еще и выеживается. Я схватил ее за руку.

— Ну я ж тебе говорю — надо.

— Да поговори ты с ним, не съест он тебя, — сказал Влад и подмигнул мне.

— Ну ладно, только зачем куда-то идти, можно и здесь, — негромко говорила Люся, все же поднявшись и следуя за мной, точно и вправду ничего не понимала.

— Пойдем. — Я вел ее в ванную.

— Я туда не пойду, говори здесь.

— Ну, понимаешь, я тебя люблю, — сказал я, глядя куда-то в пол, и, уже не мешкая, обнял ее и впился губами в ее губы. Поцелуем это вряд ли можно было назвать, я именно впился губами в ее губы.

— Ты чего. — Люся оттолкнула меня, и сильно оттолкнула, я еле на ногах устоял.

— Ну, люблю же. — Я вновь кинулся на нее.

— Да отвали ты. — Отпихнув меня, Люся вбежала в комнату и как ни в чем не бывало уселась в свое кресло. Честно? Я разозлился.

— Пошли. — Я грубо потащил ее из комнаты.

— Уйди! — И она вновь толкнула меня.

Я резко обернулся к Владу и Леночке. Они уже не целовались — облокотившись, лежали на диване и, еле сдерживая смех, наблюдали за нами.

— Макс, будь мужчиной. — Влад не выдержал и хихикнул, хихикнула и Леночка. Они лежали на диване и смеялись надо мной. Лежали на диване и смеялись надо мной.

— Вы чё ржете! — заорал я. Но это их еще больше развеселило.

— Макс-чемпион. — Влад подмигнул мне.

Да он издевается надо мной! В клубе, гад, издевался, сейчас вот. Этот гад меня ни во что не ставит. Бешенство овладело мной. Не церемонясь, я схватил Люсю за шиворот и с криком «Пошла вон, корова!» вытолкал ее из комнаты. Не дав никому опомниться, то же проделал и с Леночкой.

— Макс, ты чего, полегче. — Удивительно, но Влад, как ни в чем не бывало, лежал, облокотясь на подушку, и… смеялся. Его все это веселило. Он смеялся надо мной. Смеялся!!!

— А ты чего ржешь, урод, пошел вон!!! Вон отсюда, вон из моего дома, быдло!

…Что-то взорвалось. И… больно. Ничего не вижу… Блядь, я же весь в крови… Я поднял голову. Влад стоял надо мной. За ним — Леночка и Люся.

— Встань, — сказал он.

Еле-еле я выпрямился.

— А!

— Блядь, сука, — шептал я, закрывая голову руками, — ты же, наверное, мне нос сломал. — Думал я это или говорил вслух, не помню. Больно. Все лицо горит. — Влад, не надо, не бей, — кое-как выговорил я.

— Встань.

— Не бей.

— Встань, не буду.

Держась за стеночку, я поднялся с пола. Леночка, Люся — они смотрели на меня. Они смотрели на меня, а меня били. Они видели, как меня бьют.

— Ты урод, Влад, — сказал я, стараясь не глядеть на Леночку и Люсю. Хотя они-то все видели. — Ты друга ударил. Ты чмо, — сказал я, отплевываясь кровью. — Я тебя приютил, а ты меня ударил. Чмо. Ты друга ударил, — я говорил, еле ворочая челюстью, то и дело сплевывая, — из-за бабы, — внятно закончил я и без малейшего страха посмотрел ему прямо в глаза.

— Из-за бабы? — негромко повторил Влад. — Друга ударил? — И после долгой паузы, пристально вглядываясь в меня, заключил: — Хорошо. Я больше не ударю тебя.

Прошла, думаю, вечность, а потом он сказал:

— Ударь ты меня. Так же сильно, в лицо, я не буду сопротивляться. Бей. — Тон его был до страшного спокоен.

— Ага, — усмехнулся я и невольно покосился на девушек, — я пьяный, у меня сейчас нет той силы. А молотком если я тебя?

Не ответив, Влад вышел на кухню. Вернулся с молотком и, положив его на трельяж, сказал: