Леонид Гартунг - Завтра ты войдешь в класс

Плохо это, но случается я худший вариант. Если нет любимого труда, увлечения, то легко и поскользнуться. Руки, глаза, мысль в молодом существе жаждут полезной работы. Если ее нет, они найдут себе пустое или вредное занятие. Отсюда наши потери — подростки на скамье подсудимых, глупые и дикие забавы, ранние выпивки, страсть к развлечениям, зубоскальству и многое другое. Тогда уже не в школе и не одними педагогическими мерами приходится исправлять тех, кто сошел с верного пути.

Всего этого можно миновать. Нужно только умное внимание к ребенку. И не запоздалое, а проявленное вовремя, то есть с того самого момента, когда малыш переступает порог школы. Не следует ждать трудного возраста. Я не верю, чтоб человек рождался без искры. Надобно только уметь увидеть ее, сохранить от дождя и снега, потому что нет несчастнее человека, который живет без нее. И не только сохранить искру, но дать ей горючее, раздуть в пламя. А мы порой небрежны, поверхностны, профессионально ограниченны, видим характер только через призму пятибалльной системы. Когда мы говорим о ребенке, что он ленив, не есть ли это следствие нашей собственной педагогической лени?

Нет, ни в коем случае не следует наклеивать ярлыки: «лентяй», «талант», «так себе», «серенький». Только будущее покажет, кто чего стоит. Сейчас мы судим о школе по ее успеваемости и воспитательным мероприятиям, а разве не вернее было бы судить по тому, кем стали в жизни ее выпускники!

Между прочим, Кудрин недавно зашел к нам в школу. Приехал в отпуск. Парень что надо. Залюбуешься. Раздался в плечах и окреп. У него обветренное лицо и сильные рабочие руки. Он служит на Тихоокеанском флоте. Думает остаться на сверхсрочную. Но это еще не решено. Может быть, перейдет в торговый флот. Он отличный радист и имеет благодарности от командования. О школе он часто вспоминает. Учителям благодарен. Как-никак они хотели сделать из него человека. Это он теперь понимает…

И ни капли обиды на нас. Это видно по его добродушной, открытой улыбке. Он попрощался и вышел во двор, и малыши тотчас облепили его, стараясь потрогать ленточки бескозырки.

Несколько вечеров подряд учитель и двое деревенских мальчишек — Ваня Макаров и Вася Морозов — писали рассказ. Они увлеклись и, засиживаясь допоздна, не чувствовали ни голода, ни усталости. Учитель писал, а мальчишки диктовали ему и сердились, если рука его не поспевала за их мыслями. Работали сперва в классе, а потом в кабинете учителя, за его письменным столом. А в двенадцать часов ночи, примостившись у шкафчика, ужинали картошкой с квасом, потом устраивались спать, постелив на пол шубы, и долго еще мальчишки не могли угомониться, смеялись, сами не зная над чем.

Сочиненное ребятами поразило учителя глубоким пониманием жизни, умением подметить тонкие художественные детали. И учитель написал статью «Кому у кого учиться писать: крестьянским ребятам у нас или нам у крестьянских ребят?»

Происходило это лет сто назад в Ясной Поляне, а учителем был Лев Николаевич Толстой — гениальный писатель, будущий автор «Войны и мира» и «Анны Карениной». И сейчас, перечитывая его замечательную статью, изумляешься не тому, что у деревенских ребят обнаружился литературный талант. Поражает искренняя дружба величайшего мыслителя и художника, богатого помещика, графа с простыми крестьянскими мальчишками. Он сумел так поставить себя, что они нисколько не стеснялись его, иногда даже называли на «ты», и вся их детская душа доверчиво и свободно раскрывалась перед любимым учителем. Летом они вместе ходили в лес, купались в пруду, бегали взапуски, вечерами бродили под звездами и говорили об искусстве.

Как нашел он путь к такому сближению? Ведь оно не приходит само собой. Действительно, почему один учитель умеет подружиться с детьми, а другой всегда с ними, и все-таки одинок? Почему одному они открывают самое сокровенное, а другому не скажут и того, что непременно должны бы сказать? Одному приносят цветы, а другому подставляют стул со сломанной ножкой? Как преодолеть этот барьер, который воздвигают между учителем и учеником возраст, положение, разница в знаниях?

Однажды Л. Толстой сказал, что если бы ему предложили жить в таком раю, где нет детей, то он отказался бы. Итак, не любовь ли к детям и есть волшебный ключ, открывающий учителю их души?