Татьяна Беспалова - Похищение Европы

— Я должен оставить тебя, — отвечал Марабут. — Ты болен. Ты слаб. До Лондона ещё далеко. Да и не в Лондоне дело! Я сам не знаю, где завтра окажусь. — Ты бросишь меня в лесу?

— Нет! Что ты! — Марабут старался быть ласковым с Ияри, но это плохо ему удавалось.

— Не советую прикидываться глухонемым, — огромное тело предводителя славян нависло над ними, заслонив свет ужасного фонаря.

Фонарь этот отгонял мрак в лес, превращал ночь в день, слепил и мешал нормальному течению жизни. Если бы не он, Марабут и его товарищи нашли бы место для ночлега и хорошую пищу. Но громкий, рыкающий голос предводителя уроженцев леса раздражал Ияри намного больше фонаря. Так хотелось, чтобы он поскорее замолчал! Ияри засунул ладонь под рубашку, нащупал золотую пластину с изображением Царя, зажмурил глаза и принялся ждать.

— Эта женщина утверждает, что вы разговаривали с ней прошедшим днём. Она — русская и вы говорили с ней на её родном языке.

Где-то совсем рядом щелкнул затвор. Ияри насторожился. Ещё один человек — женщина — возникла из ниоткуда. Эта была вооружена старинной длинноствольной винтовкой. Ияри доводилось видеть похожее оружие в лавке отца. Она наставила оружие на Марабута. Ияри крепче сжал свой талисман.

— Царь Царей! Помоги мне! — прошептал он.

— София! Убери оружие! — скомандовал предводитель. — Посмотри, мальчишка плачет! А ты, пушту, отвечай. Мы не звери. Ничего вам не сделаем.

— Лучше бы вы были зверьми, — тихо проговорил Марабут. — Тогда всё стало бы по местам.

— Слышите?! Слышите?! Он говорит на русском языке! — закричал кто-то.

— Нет. Он молчал, — отвечал предводитель. — Я видел. Он не раскрывал рта.

Ияри предвидел, что девушка сейчас выстрелит, и она, подняв ствол в к небу, не целясь, спустила курок. Грянул выстрел. Ияри зажмурился.

— Я бы оставил ребенка… — тихо проговорил Марабут. — Заберите… возьмите… сирота… Всевышний воздаст вам…

Марабут провёл ладонями по лицу сверху вниз.

— Нам? Он нам не нужен! — резко ответил предводитель. — Куда мы его денем? Нет уж. Уноси его с собой за ров. Эй, Люб! Свяжись с Недялко! Нам пора транспортировать их к границе. Эй, очнитесь, братья-славяне. До утра не далеко, а до света нам надо спровадить мусульман за ров.

Славяне! Долгое нездоровье не лишило Ияри его обычной любознательности. Эти люди сильно отличались от Сельских стражей, у которых они провели несколько недель. Там Ияри узнал, что Марабут не только спаситель, но и убийца, потому что при уходе из села Стражей он убил маленького Мераба и ещё нескольких человек. Убил ради наживы. Ияри ждал смерти и для себя и попросил помощи у Царя Царей. Тогда Марабут взял его с собой. И теперь, рассматривая заплывших жирком благополучия славян, Ияри неотступно думал о смерти. Убивать людей грешно. У этих славян кровь так же красна, как у Матери Ияри и её дочерей. И они так же невинны. Марабут винит их за что-то — это ясно. Все тонкости ненависти и войны Ияри пока никак не может уразуметь — он не научился пока ненавидеть по-настоящему. Вот Марабут смотрит на славян исподлобья. Намерения его кровавы, но ожиревшие ленивцы пока чувствуют себя хозяевами положения. Много прольётся крови, пока они одумаются!

— Не один Халиб погибнет прежде, чем вы образумитесь, — тихо проговорил Ияри.

— Смотрите! Ребёнок опять плачет, — сказала одна из славянских женщин, светловолосая и несчастливая.

— Он что-то говорит, — ответил предводитель. — Говорит на арабском языке. Эй, Надя! Ты понимаешь арабский язык?

На зов предводителя явилась молодая девушка. Увидев её, Ияри заплакал навзрыд. Темные блестящие волосы её, добрые, глубокие глаза напомнили Ияри потерянную навсегда сестру Розу.

— Он плачет. Ему плохо, — сказала светловолосая.

Она была лучшей из всех, потому что осмеливалась настаивать на своём, преодолев сильный страх.

— Я не разрешу ребёнку остаться здесь, — сказал предводитель. — Тем более если он болен. К утру всех выдворим за ров.

— Вы не боитесь противоречить воле своего распятого пророка, — проговорил Марабут и тогда один из разжиревших славян ударил его.

Удар Момчила повалил мужчину на спину. В последней и тщетной попытке сохранить равновесие он выпустил ребёнка из рук. Теодору стоило немалого труда, чтобы перехватить мальчишку и не дать ему упасть на землю. Лена тут как тут помогла подхватить ребенка. Мальчик успел испугаться. Его огромные глаза смотрели вполне осмысленно, но пахло от ребенка ужасно. Теодор сморщил нос и передал мальчика Лене.