Тадеуш Бреза - Валтасаров пир. Лабиринт

Но Климонтова вместо этого выпрямилась и встала в повозке во весь рост.

— Слышите? — воскликнула она. — Это Ежовая Воля!

В воздухе просвистел камень, за ним еще и еще. Но и бросавшие тоже, видимо, что-то услышали. Руки, сжимавшие камни, опустились.

Теперь и до слуха Томчинского донеслась далекая песня:

— Наши, — прошептал директор. — Школа!

Жара, духота, пыль — молодежи все нипочем. И усталости после целого дня, проведенного в походе по случаю конца учебного года, тоже как не бывало: голоса звучат в полную силу, охота петь ничуть не меньше. И в этом пении захлебнулась ярость богомольных старух и святош из Струменя. Тяжело дыша, отступили они, в панике поспешно выбрасывая камни из передников. А ребята шагали бодро, — песня с каждой минутой звучала все громче:

Томчинский и Климонтова слушали, закрыв глаза. Она — от переполнявших ее чувств. Он, чтобы слышать лучше. Ему даже показалось, будто он различает знакомые голоса. Бронека Кулицкого, парней и девчат из его группы — первых выпускников школы! Терезы Яблонской — нового члена их педагогического коллектива, и Смелецкого, который несколько дней как перешел на четвертый курс исторического факультета. И многих, многих других.

Уриашевичу по нескольку раз на день приходилось теперь бывать на понтоне. База водолазов, к которым перебросил его Биркут, размещалась рядом с отстойной гаванью, на той же восточной стороне канала, что и управление порта, но до понтона — он покачивался на якоре у оконечности западного мола — было не меньше мили.

Каждый раз, когда катер разрезал воды канала, Уриашевич ловил себя на том, что не может усидеть в каюте, хотя от беготни с утра до вечера порядком изматывался, уставал. Высунется в иллюминатор — но много ли оттуда увидишь; выскочит на палубу и стоит, широко расставив ноги: смотрит не насмотрится. Словно вчера только приехал.

Экипаж привез с собой снаряжение, инструмент, взрывчатку. Но запасы были не бесконечны, оборудование портилось, снаряжение нуждалось в замене. Хлопот у Анджея хватало! И за все был он один в ответе. С утра начальник экипажа подавал ему список всего необходимого для работы, излагал в письменном виде свои претензии и пожелания и в течение дня еще их дополнял. Уриашевич писал докладные, звонил по телефону, бегал по разным мастерским, заглядывал на склады других бригад. Иногда на часок-другой отлучался в Кшенев, иногда на целые сутки — в Гдыню или Щецин.

Сколько всякой всячины требовалось для одного только понтона, где работали Конколь с товарищами! И цемент, и пакля, и резиновые прокладки. Баллоны с ацетиленом, багры, крепь. Динамитные патроны, сигнальный линь, новый шланг. А сверх того в назначенный день и час то плавучий кран, то буксир надо было обеспечить, так рассчитав, чтобы это точно совпало с определенным этапом работы водолазов. Уриашевич терялся иногда, но брал себя в руки. И опять не знал, что делать, и опять выходил из положения.

Основная работа шла на волноломе, где зияла брешь. Оттуда извлекали поврежденные кессоны — огромные цементные ящики с песком, и опускали на их место новые. Монтировали кессоны на берегу. Потом сталкивали в воду, брали на буксир и, затопив, заполняли в нужном месте пустоту.

— Работа тонкая, как у дантиста! — щурил свои косые глаза Биркут, объясняя Уриашевичу суть операции. — Впору самому зубами этими воспользоваться, кабы пасть, как у бегемота, была.

На чертеже волнолом и в самом деле выглядел, как челюсть, кессоны, как вставные зубы, а пустоты, как отверстия для протезов и мостов. Так-то так. Но имея дело с реальными кессонами в десятки тонн весом, в несколько метров длиной и с двухэтажный дом высотой — тут не до сравнений. А под водой и подавно. Установленные на каменном основании, они казались еще больше. Водолазы их осматривали, обследуя один за другим, метр за метром.

Ясно, что кессоны у оконечности мола в непосредственной близости от воронки должны были потрескаться. Иногда это ничего не стоило установить. Из трещин шириной в дюйм, а то и больше сочился вымываемый водой песок. Но иные кессоны, хотя и подверглись действию того же мощного взрыва, казались на первый взгляд совершенно целыми.