Ольга Бондарева - Жизнь в четырех собаках. Исполняющие мечту

Сыну уже не раз били попу за чрезмерное внимание к щенкам. Он прилипал к манежу, будто намазанный крепким клеем, а об уроках забывал.

К трем неделям глазки у щенят совершенно раскрылись, и на нас глянули две новые, еще несмышленые души. Младенческая мутность роговицы оберегала маленькие глазки от шокирующей внезапности лицезрения большого мира.

Мне и маме стало веселей. Мы с интересом кормили из бутылочек детей, заглядывая в их потешные глазенки.

Мальчик смотрел прямо, не мигая, будто стремился постичь суть каждого предмета и каждого явления в отдельности, а уже затем познать их во взаимодействии. В нем чувствовались степенность и основательность.

Глаза девочки, напротив, хотели охватить все и сразу. Она упорно намеревалась объять необъятное: с ходу и одним махом понять систему предметов и явлений, а попутно разобраться в их частностях. Такой комплексный, системно-аналитический подход гораздо труднее и требует незаурядных умственных способностей, но она была сукой и не сомневалась в своих женских талантах. Степенности и основательности крошечная борзая сука не признавала. Она спешила жить!

Ее братец вцеплялся когтями в бутылочку с вкусным молочком и глазел на ту с неотрывным подобострастием. «Молоко льется в рот из бутылки. Понятно: бутылка — источник питания», — философствовал кобель.

Сестренка во время еды успевала подержаться за бутылочку, за людские руки, пару раз выплюнуть соску, осмотреться по сторонам, состроить людям глазки, погримасничать, с разных ракурсов обозреть человеческие лица. Она напоминала маленькую обезьянку. Допив молоко, сука точно знала, что его готовят и наливают в бутылку люди и что именно они — ее кормильцы. Сделав указанный вывод, девочка старалась понравиться нам с мамой и установить с нами контакт. «Следует держаться не столько за бутылку, сколько за руки, ее дающие», — убежденно думала девочка и ставила первой целью душевное сближение с живыми существами, ее кормящими. Внутренне она не одобряла недальновидного братца, ошалело цеплявшегося за неодушевленный стеклянный предмет.

После опустошения бутылочек с молоком детки засыпали на моей или маминой груди. Их слабенькие головки прятались по бокам наших шей — льнули к материнскому теплу, которое давали мы щенкам. Касание и ощущение близости крошечных, беззащитных щенячьих тел несло благодать, которая успокаивающим облаком окутывала наши с мамой сердца. Во вселенной воцарялись покой и благоденствие.

Мне не терпелось расцеловать щенков с их рождения, но я не имела права подвергать риску неокрепший иммунитет малышей. Свою нетерпеливость я смогла превозмочь до момента, когда у деток открылись глазки.

Кобелек не ответил взаимностью на мои поцелуи и хмуро смотрел прямо в глаза, стараясь сообразить, какие я преследую цели, опасны для него мои губы или нет. Пользы от человеческих чмоканий в нос он не усмотрел, но и вреда тоже. Кобель себя целовать позволял, но его мордашка при этом принимала сосредоточенное выражение.

Сука поцелуи восприняла с живым интересом. Она куснула мои губы первыми появившимися зубками, обнюхала их и уперлась в мое лицо испытующим взором. Своей изучающей меня реакции сука не меняла два дня.

На третий день девочка наконец поняла, что у кормилицы свои причуды — правда, диковинные, но исполнить их нетрудно. Она лизнула меня в губы, отвечая на поцелуй, и я пришла в неописуемый восторг. Мой эмоциональный всплеск не оставил девочку равнодушной. Она подалась ко мне, и страстные слюни ее малюсенького язычка покрыли все мое лицо. С тех пор мы взахлеб целовались днями напролет. Но первый поцелуй девочки решил мою судьбу. Я испытала непреодолимую потребность в этой маленькой борзой суке и ощутила невозможность существования без нее. Во мне просыпалась большая любовь!

Растя щенков, я заставляла себя не думать о предстоящем расставании с ними и о их будущих владельцах.

Душевные страдания, вызываемые мыслями о разлуке, были настолько невыносимыми, что я выметала эти безрадостные думы прочь — из головы, из квартиры, из жизни. Огромным усилием воли я уничтожала гнетущие душу мысли и одержимо мечтала об ином…

Безысходно страдая, я не знала тогда, что сильно желаемое способно материализоваться.

К трем неделям со дня рождения щенков стало понятно, что правило кобелька не обретет нормальные формы. Мой массаж дал определенные результаты: хвост не подгибался к животу. Ему было далеко до прямизны, он отставал в росте (был на треть короче нормы) и плохо сгибался. Меня одолевали переживания за судьбу кобелька. Над его недостатком могли всю жизнь посмеиваться окружающие и даже новые владельцы. Люди попадаются разные, хорошие — нечасто. «Щенок, хоть и мал, но все понимает, и осознание дефекта написано на его мордашке», — терзалась я.