Юрий Козлов - Новый вор

Самое удивительное, что Перелесов не спросил: «Кто?»

Он знал.

Собираясь в дорогу из Синтры, где играл в теннис вчерашний покойник господин Герхард, получивший назначение в Россию выпускник Кёльнского колледжа Всех Душ Перелесов, помнится, задумался о тайных (крысиных?) ходах между жизнью и смертью.

До тех пор, пока он не увидел машущего на корте ракеткой старого фашиста, Перелесов был уверен, что не поддающаяся человеческой логике возня пилигримов — инвалидов-колясочников с пересаженными сердцами и почками — в конечном счёте упирается в единственную и непреодолимую стену — смерть. Человеческая жизнь была мгновенным случайным выплеском из вселенной смерти. Невесть что возомнившие о себе пилигримы пытались что-то конструировать из летящих капель, дёргались внутри стремительно высыхающего выплеска . Между тем достаточно было просто написать на бумаге — 2150, чтобы осознать: никого из существующих здесь и сейчас людей, включая в первую голову обезумевших пилигримов, в это время не будет.

У них не было никакого плана переустройства мира. Они просто тянули его в могилу вместе с собой! Если они были людьми Запада, как считали в России, то почему с не меньшей страстью, чем Россию, уничтожали Запад — наводняли пришлыми народами, рассаживали в правительства и на выборные муниципальные должности геев, лесбиянок, индусов, арабов (в глухой ледяной исландской деревне у подножья вулкана с непроизносимым названием Перелесова важно встретил бургомистр-полинезиец), мешали европейцам заводить и воспитывать детей?

Перелесову были известны молодые пары, свирепым медицинским способом лишившие себя этой возможности по причине большого числа голодных и несчастных детишек в Нигере, Мьянме и других местах. Зачем нам заводить своих, объясняли они понимающе кивавшему Перелесову, лучше мы обеспечим нормальную жизнь в Швеции трём (они выбрали их по картотеке Всемирной организации здравоохранения) сомалийским близнецам-гидроцефалам. Перелесову стоило немалых трудов умильно улыбнуться, глядя на фото трёх будущих, похожих на инопланетян, шведов. Голые, с дынными (овальными!) животами и дынными (овальными!) головами, они сидели, скрестив ноги, на песке, отмахиваясь от мух. Пара была из Гетеборга, куда он приехал на практику — изучать взаимоотношения местных и новых мусульманских общин. А если будет трудно, продолжили молодые шведы, примем в семью третьего родителя. Кажется, они имели в виду одинокого пожилого соседа, показавшегося Перелесову спившимся извращенцем.

В отчёте о поездке по Скандинавии Перелесов отметил, что процесс ликвидации семьи, как первичной межполовой общности людей, идёт в общем — то успешно, но обратил внимание на недостаточно активное участие местного населения в разрушении и сносе христианских символов — памятников апостолам и святым, фонтанов со святой Бригиттой, соборов, молельных домов. Да и галереи со средневековым, сплошь христианским, искусством пока не полыхали факелами в европейских городах. Процесс шёл, но (в прямом и переносном смысле) без огонька. Кое-где коренные жители (в СМИ их называли христианскими фашистами) даже осмеливались выходить к подогнанной технике с протестами. А ещё Перелесов предложил запустить общеевропейский проект судебных разбирательств между родителями и детьми. По его замыслу европейскую судебную систему следовало парализовать судебными исками детей к родителям за изначальное нарушение их прав, а именно права появления, точнее непоявления на свет. «Как жаль, — сказал пригласивший Перелесова на беседу по этому поводу ректор колледжа, — что не удастся распространить предлагаемую вами правовую норму на Россию, где она представляется в высшей степени разумной, справедливой и востребованной. Сколько там, кажется восемьдесят процентов, семей едва сводят концы с концами?» «Да, — был вынужден признать Перелесов, — в России это называется плодить нищету, но понимания, что может быть по-другому, у народа пока нет. А почему не хотите в Европе?» «У нас всё упрётся в деньги, — с сожалением признал ректор, — в семейные накопления и долгосрочные активы. Пять веков капитализма со счетов так просто не сбросить. Имущественные тяжбы перебьют общественный резонанс, вы же знаете, как работают в Европе адвокаты».

За время обучения в колледже Перелесов немало потаскался по разным — богатым и бедным — странам. Везде у людей становилось больше проблем. Везде они жили беднее и хуже. Везде спускаемый на них сверху идиотизм зашкаливал.