Дэвид Митчелл - Тысяча осеней Якоба де Зута

Чигвин наливает суп в тарелку капитана; капля шлепается на любовно вышитые незабудки на скатерти. «Не время сейчас вспоминать Мередит».

– Итак, джентльмены, перейдем к делам насущным и к нашим голландским гостям.

– Ван Клеф, – сообщает Ховелл, – со вчерашнего дня не предпринимал попыток общения.

– Если не считать того, – хмыкает Катлип, – что поинтересовался, почему на ужин ему принесли вареный канат.

– Известие о кончине Голландской Ост-Индской компании не поумерило его упрямство? – спрашивает капитан.

Ховелл качает головой.

– Возможно, признание слабости – в самом деле слабость.

– Что до Фишера, – говорит Рен, – мозгляк всю ночь просидел в своей каюте, сколько мы ни звали его в кают-компанию.

– Какие отношения между Фишером и его бывшим начальником Сниткером?

– Держатся как незнакомые, – отвечает Ховелл. – Сниткер нынче с утра не в духе; требует, видите ли, чтобы ван Клефа отдали под трибунал за «оскорбление действием друга британской короны».

– Как мне надоел этот самодовольный наглец!

– Согласен с вами, капитан, – отзывается Рен. – Полезность Сниткера изжила себя.

– Нам нужен человек, способный убедить голландцев и перетянуть их на нашу сторону, – говорит Пенхалигон. – И…

Наверху бьют три склянки.

– …и достаточно солидный и обходительный, чтобы убедить японцев.

– Я отдаю свой голос за Фишера, – говорит майор Катлип. – Он сговорчивее.

– Управляющий ван Клеф, – возражает Ховелл, – скорее мог бы повести за собой людей.

– Давайте побеседуем с обоими кандидатами. – Пенхалигон смахивает со стола крошки.

– Мистер ван Клеф! – Пенхалигон встает, пряча гримасу боли за неискренней улыбкой. – Как вам спалось – надеюсь, хорошо?

Ван Клеф накладывает себе на тарелку тушеного мяса с овощами, варенье из померанцев, щедро посыпает все сахаром и только после этого отвечает на переведенный Ховеллом вопрос.

– Он говорит, сэр, вы можете ему угрожать сколько захотите, но на Дэдзиме вам не удастся награбить даже одного медного гвоздя.

Пенхалигон пропускает тираду пленника мимо ушей.

– Скажите ему, меня радует, что у него такой отменный аппетит.

Ховелл переводит, ван Клеф отвечает с полным ртом.

– Он спрашивает, сэр, мы уже решили, что делать с заложниками?

– Скажите ему, мы считаем его гостем, а не заложником.

На это ван Клеф отвечает таким громовым «Ха!», что кусочки тушеных овощей разлетаются во все стороны.

– Спросите, он усвоил, что Голландская Ост-Индская компания обанкротилась?

Ван Клеф, слушая Ховелла, наливает себе кофе. Затем пожимает плечами.

– Скажите ему, что Британская Ост-Индская компания хотела бы торговать с Японией.

Ван Клеф посыпает рагу изюмом, одновременно отвечая на вопрос.

– Он говорит, сэр: «Зачем еще вы бы наняли Сниткера в проводники?»

«Он не новичок в этой игре, – думает Пенхалигон, – но и я тоже».

– Скажите ему, мы ищем человека, имеющего опыт общения с японцами, чтобы он выступал нашим представителем.

Ван Клеф выслушивает, кивает, размешивает сахар в кофе и говорит:

– Nein .

– Спросите, слыхал ли он о меморандуме, который их монарх-в-изгнании подписал в Кью и в котором приказывал всем служащим голландских заморских владений передать имущество своей страны на хранение британцам?

Ван Клеф выслушивает, кивает, встает и, задрав рубашку, показывает глубокий и широкий шрам.

Затем садится, раздирает пополам булочку и что-то спокойно объясняет Ховеллу.

– Мистер ван Клеф говорит, что получил эту рану от рук шотландских и швейцарских наемников, которым платил тот самый монарх-в-изгнании. Говорит, они залили кипящее масло его отцу в горло. От имени Батавской республики он предлагает нам оставить себе «тирана с безвольным подбородком», равно как и «британское хранение», и утверждает, что меморандум из Кью годится для подтирки в нужнике и ни для чего больше.

– Очевидно, сэр, – заявляет Рен, – перед нами закоренелый якобинец.

– Скажите ему, что мы предпочли бы добиться своих целей дипломатическим путем, однако…

Ван Клеф нюхает кислую капусту и отшатывается, словно от запаха серы.

– …если такой подход не принесет результата, мы захватим факторию силой, и потерянные при этом жизни японцев и голландцев будут на его совести.

Ван Клеф допивает кофе, поворачивается к Пенхалигону и требует, чтобы Ховелл переводил его ответ фразу за фразой, чтобы ничего не упустить.

– Он говорит, капитан: что бы нам ни наплел Сниткер, Дэдзима – суверенная японская территория и дана Компании во временное пользование. Это не голландское владение.