Виктория Хислоп - Возвращение

Мерседес истерзалась. Этот мужчина был для ее семьи совершеннейшим чужаком, старше нее на пять лет и, что уж совсем недопустимо, еще и хитано , цыганом. Она знала, что скажут родители, спроси она их дозволения. Ей оставалось только одно – действовать за их спинами. Девушка была готова пойти на любой риск, лишь бы еще разок станцевать с Хавьером.

Мерседес доверилась Эмилио, уверенная, что он ее не предаст. Тот продолжал играть, пока она, сидя на его кровати и бурля от восторга, рассказывала ему о приглашении цыгана.

– Я обязательно поделюсь с родителями, – пообещала она. – Только не прямо сейчас. Знаю, они тут же меня остановят.

Эмилио изо всех сил постарался скрыть свое раздражение. Он понимал, что его в расчет не берут.

Мерседес, безразличная к положению, в которое поставила брата, возбужденно продолжала:

– Ты ведь придешь посмотреть на наше выступление, а? Даже если мать с отцом позвать не получится, без тебя все будет совсем не то…

В первый день, когда она, прихватив свои танцевальные туфли, направилась вверх по склону к дому Марии Родригес, чтобы встретиться там с Хавьером, ее ноги дрожали так, что она едва могла идти. Как же ей танцевать, если она и ноги-то с трудом переставляет?

Девушка добралась до дома старухи и, привычно не постучавшись, сама подняла щеколду. Внутри, как всегда, было темно: глазам потребуется несколько минут, чтобы привыкнуть к полумраку. Мария обычно появлялась несколько мгновений спустя, заслышав, как открылась дверь.

Мерседес опустилась на старый стул у двери и принялась переобуваться. Из темноты послышался голос:

– Здравствуй, Мерседес.

У нее чуть сердце из груди не выпрыгнуло. Предположив, что пришла первой, она совершенно не заметила, что в комнате уже находится Хавьер.

Мерседес даже не знала, как к нему обращаться. «Хавьер» звучало слишком фамильярно, «господин Монтеро» – как-то нелепо.

– Ой, здравствуйте… – тихо отозвалась она. – Как добрались?

Она много раз слышала, как взрослые ведут вот такие ничего не значащие разговоры.

– Хорошо, спасибо, – ответил он.

В то самое мгновение, как будто для того, чтобы разрядить неловкость момента, в комнату вошла Мария.

– А, Мерседес, – сказала она, – ты уже здесь. Ну что ж, поглядим на твои танцы. Похоже, ты здорово впечатлила Хавьера, когда он в прошлый раз приезжал в Гранаду.

Они повторили солеа и булериа с вечера их знакомства, потом Хавьер сыграл для Мерседес целый ряд композиций к другим танцам. Прошел час, она танцевала почти без перерыва и расслабилась. Они чуть совсем не забыли про присутствие Марии Родригес. Время от времени она присоединялась, и раздавались негромкие пальмас , но ей не хотелось отвлекать их.

По прошествии некоторого времени Хавьер остановился.

– Думаю, на сегодня, пожалуй, достаточно, согласны? – спросила старуха.

Они оба как воды в рот набрали.

– Ну, тогда следующую репетицию устроим на будущей неделе в это же время, так вы успеете подготовиться, чтобы выступить вместе. А мы с Мерседес пока отработаем несколько вещей. Спасибо, – обратилась она к Хавьеру с улыбкой. – Увидимся на следующей неделе.

– Да… – отозвалась Мерседес. – Увидимся на следующей неделе.

Она бросила взгляд на Хавьера, который убирал в футляр гитару. Тот встретился с ней глазами и вроде бы замялся. Ему определенно хотелось что-то сказать, но он передумал.

И тут же ушел. Несколько минут спустя, переобувшись, Мерседес тоже оказалась на мощеной улочке перед домом, но Хавьера и след простыл. Они общались так тесно, но оставались далеки друг от друга…

От беспокойства и смешения чувств у Мерседес крутило в животе. Ни о ком, кроме как о Хавьере, она и думать не могла; не то что часы – минуты считала до их следующей встречи. Доверилась только своей подруге Паките.

– Разумеется, у него такого и в мыслях нет, – заверила ее Пакита. – Он же на пять лет тебя старше! Почти ровесник Игнасио!

– Ну а я вот о нем думаю не как о брате, – возразила Мерседес.

– Просто будь поосторожнее. Ты же знаешь, какая об этих хитанос слава идет…

– Ты его совсем не знаешь, – встала на защиту Хавьера Мерседес.

– Да и ты, по правде говоря, тоже. Ведь так? – поддразнила подругу Пакита.

– Так. Но я знаю, что чувствую, когда танцую рядом с ним, – наисерьезнейшим тоном ответила она. – Как будто весь мир сжимается до размеров домишки Марии. Все, что снаружи, – пшик или бессмыслица.

– И когда вы снова увидитесь?