Виктор Семенов - Возвращение в Мальпасо

В два часа пополудни 14 июля 2015 года время пошло назад.

Не все, конечно же. Мое время. Я болтался по второму этажу дома, теребя смартфон: ожидал СМС от Маринки. Дипломы защитили пять дней назад, и я, и Маринка, и всю неделю мы провели в веселой беготне по городу, удовлетворенные и счастливые. А сегодня она засобиралась в Киров – на родину, до конца лета, и мы условились, что встретимся днем и все обсудим. Но уже два, а от нее – ничего. И трубки не брала.

Снизу доносился басовитый голос бати, он что-то орал в телефон.

Я еще раз набрал Соломатину. Теперь вне зоны. Чудненько. Поплелся вниз. Там батя по-прежнему кричал в телефон сквозь смех на кого-то из управляющих:

– Михалыч, это в стране у нас – демократия, а у меня – тирания. Забыл? Что за самодеятельность?

А я ждал, когда он закончит разгон Олега Михайловича, чтобы снова начать капать ему на мозги по поводу своего трудоустройства.

Батя, как обычно улыбался в бороду и смотрел хитро так, с прищуром, не отрываясь:

– Помнишь то лето? Восемь лет прошло…

Пришлось отвечать:

– И что с того? Ну, помню… Папа, чего ты хочешь?

Когда-то давно, лет в восемь, я, взяв листок бумаги и ручку, начал писать историю о нашей собаке Лизке и ее приключениях, а написав, показал родителям. Они похвалили меня, но я и сам, как сейчас помню, был очень счастлив, что завершил задуманное и тут же нашел читателей. Эйфория! Восторг совсем маленького еще человека. Мурашки по всему телу.

– Что значит – я хочу? Это ты, брат, хочешь вроде… Ты же мне все уши пропел про салон на Волоколамке…

Все так. Я пропел. Все уши. Две недели назад я защитил диплом и теперь, свободный и готовый к трудоустройству, пытался выбить у бати место менеджера в одном из его дилерских салонов «Ауди». Он же упирался всеми конечностями по не очень ясным мне причинам. Две недели упирался. Даже больше, учитывая то, что я начал переговоры чуть раньше защиты дипломной работы. А теперь вроде лед тронулся…

– Что, возьмешь к себе?

– Да. Только есть условие.

– Какое?

– Сделай мне подарок. Напиши рассказ про то лето. Помнишь его?

Правильнее было бы промолчать. Или сказать – нет. Но я помнил, очень хорошо помнил то лето.

– Ты за кого меня принимаешь? – улыбнулся я. – Я ведь не совсем Максим Горький…

– Знаю. Потому и прошу. У тебя хорошо получалось.

– В начальной школе!

– И что с того? Давай короче. Полтора месяца у тебя – до конца августа. Сделаешь – возьму замом к Гене.

Я притих на минутку. Гена, или Геннадий Андреевич, был управляющим дилерского центра, и такое назначение – прыжок ступенек на пять.

– Хорошо, – согласился я. – Давай попробуем.

– Договорились, – улыбнулся папа, протягивая мне свою большую ладонь.

Я молча пожал ее. И поплелся наверх.

Соломатина перезвонила только через час. Защебетала:

– Юрик! Прости, зай, не успеваю, похоже. Самолет через три часа. Забегалась. Подарки, то-се… Через пару недель вернусь. И сразу к тебе! Ладно, зай?

– Не называй меня так, – я улыбнулся. На нее невозможно было сердиться.

– Как? – засмеялась она. – Юрик? А как можно? Юрий Юрьевич? Монсеньер? Масса?

– Юрий Юрьевич – нормально, – продолжал улыбаться я. – Масса – тоже. А вот зая – как-то не очень…

Я очень живо представил себе, как она сейчас хмурит лобик и улыбается, немножко кривя красивые полные губы.

– Заметано. Что делать будешь? С батей поговорил?

– Да…

– И как?

– Есть одно но.

– Какое это?

– А вот вернешься – и расскажу. Он тот еще хитрец…

– Ну Юрка…

Морщинки на лбу. Наверняка. И губы – в бантик.

– Что – Юрка? За день даже часика мне не выделила…

– Ой, ой, ой… – запищала она. – Бедненький, типа извелся весь, да?

– Да, – ответил я честно. И опять улыбнулся возникшей паузе. Получилось-таки чуть приостановить словесный поток.

– Кто сейчас мэр Кирова? – раздалось на том конце, и я поперхнулся от неожиданности.

Как-то одним занятным вечерком на заре нашего знакомства я прихвастнул своим интересным талантом. Дело в том, что я с детства отличался очень хорошей памятью: информация цеплялась и липла ко мне и в нужный момент с легкостью выходила обратно. Из совершенно разных, на первый взгляд, не связанных между собой сфер. Маринка тогда нахмурила лобик и, раздвинув совершенные губы в недоверчивой ухмылке, сказала: