Виктория Хислоп - Возвращение

Потом Соня взглянула на второй снимок и застыла изумленно. Во рту пересохло. На этой фотографии Мэри не имела ничего общего с ее матерью, но напомнила Соне кого-то другого. Она была поразительно похожа на девушку со снимков в баре Мигеля. Глупость, конечно, и Соня знала, что ее надо выкинуть из головы, но не могла.

Она видела, что эти снимки совсем замусолены. Соня всегда подозревала, что отец проводит куда больше времени, предаваясь воспоминаниям, чем когда-либо ей признается. Меньше всего ей хотелось расстроить его ненужными вопросами.

«Молодая женщина, скрытая веером, могла быть любой жительницей Гранады с типичной для этой местности внешностью», – мысленно осадила себя Соня, но стоило отцу отойти на кухню наполнить заварочный чайник, незаметно сунула парочку фотографий себе в сумочку. Задержалась, чтобы выпить еще одну чашку чая и чмокнула отца на прощание.

Холодная война с Джеймсом не могла длиться вечно. Рано или поздно им придется поговорить.

Соня понимала, что первый шаг к примирению выпадет делать ей, потому что Джеймс был еще упрямее ее. Однажды вечером, прежде чем отправиться спать, она оставила ему на кухонном столе записку, в которой предлагала на следующий день вместе поужинать. Однако утром, спустившись к завтраку, Соня увидела, что записка осталась нетронутой. Поднялась в их общую спальню. Хотя Джеймс всегда аккуратно застилал постель, она поняла, что в то утро ее не прибирали. К стопке чистых рубашек, которую домработница накануне оставила посреди кровати, тоже никто не прикасался. Джеймс не ночевал дома.

В тот вечер Соня встретила мужа в передней. Ни словом не обмолвилась о том, что предыдущую ночь он провел вне дома.

– Думаю, сегодня нам стоит поужинать вместе, – сказала она.

– Ладно. Если хочешь.

– Приготовлю пасту, – предложила она, Джеймс тем временем прошмыгнул мимо нее в ванную.

До тальятелле путанеска [27]они так и не добрались. Соня еще возилась с соусом, когда Джеймс прикончил первую бутылку вина. Запал уже тлел.

Пока Соня наливала себе бокал из второй бутылки, уже откупоренной и стоявшей на столе, она кожей осязала исходящую от Джеймса враждебность.

– Ну что, так все и пляшешь? – заплетающимся языком проговорил он.

– Да, – ответила Соня, стараясь сохранить спокойствие и некоторую отстраненность.

– Уже, поди, гребаной профессионалкой стала.

Соня села и, повертев ножкой бокала, сделала глубокий вдох. Вино и ей придало смелости.

– Теперь буду ходить на уроки по пятницам, – сообщила она.

– По пятницам… Это же вроде как начало выходных, разве нет?

Она невольно начала подливать масла в огонь.

– По пятницам занимаются группы следующего уровня. Я и вправду уже не начинающая, – продолжила она.

– Да, но твои уроки по пятницам – сплошной геморрой. Соня, они испоганят нам все пятничные вечера.

Сейчас Джеймс разговаривал с ней в манере дружеской, но слегка глумливой, и в этом странном сочетании ей чудилась некая угроза.

Джеймс опять наполнил свой бокал и с силой стукнул бутылкой по столу.

– Это ни хрена не удобно, Соня!

– В подобных выражениях нет никакой необходимости, Джеймс.

– Да что ты говоришь?! А вот я именно так и думаю, – промычал он. – Эти твои танцульки ни фига не вписываются в нашу жизнь, Соня.

«Нашу жизнь, – задумалась Соня, прокручивая пару этих слов в голове. – Нашу ли жизнь?»

Слова казались ей чужими. Она больше не могла отнести их к себе, так же как не могла представить свое существование без танца. Пьяный мужчина шести футов ростом представлял определенную опасность, даже когда просто сидел за столом на собственной кухне, облаченный в костюм в тонкую полоску. Он раскачивался на стуле и прожигал Соню взглядом. А та смотрела на то, как вино, выплеснувшись на его желтый шелковый галстук, расползалось теперь по нему пятном. Она во что бы то ни стало хотела избежать ссоры.

Паста была готова. Соня выключила газ и только подняла кастрюлю, как услышала рев Джеймса:

– Ну и? Собираешься их бросать или нет?

Оглушенная этим рыком, она едва не выронила кастрюлю. Кипяток выплеснулся на пол, и Соня, осознав, как сильно у нее трясутся руки, поставила кастрюлю на сливную полку.

– Знаешь, я что-то не голодна, – сказала она. – Пойду лягу спать пораньше.

Соня и вправду потеряла аппетит. Уходя из кухни, она чувствовала, как ее подташнивает от страха, ей было жутко осознавать, что она замужем за человеком, вселявшим в нее такой ужас.