АlshBetta - Мужчина без чести [СИ]

— Сделать это. Вернуться, — взгляд Каллена загорается неожиданно найденным решением, которое в самом прямом смысле этого слова греет душу, — выстави за дверь, запри на замки… заставь меня вернуться в гребаный офис!

Белла оробело съеживается, всхлипнув.

— Что ты…

— Ты права, — не слушая жену, отчаянно кивает сам себе Эдвард, — я вернусь в офис, я вернусь к должности. День, другой… оно отпустит. Немного, хоть немного, но отпустит… я переживу.

И сам, вдохновленный своими словами, пока, правда, неподкрепленными ничем, кроме желания обезопасить Беллу и не позволить себе рухнуть в ту пропасть, которую разглядел в ее подбадривании полчаса назад, улыбается. Едва-едва, но заметно. Даже для миссис Каллен, которой со своего ракурса видно не лучшим образом.

— Ты не обязан все это терпеть столько времени, — вставляет она, дождавшись паузы в его тираде. Вставляет, очертив контур розоватых губ.

— Обязан, — отметает Эдвард, все ближе и ближе подбираясь к заветному спасительному решению, — если я не стану терпеть, все кончится. На этом все кончится. Вся моя жизнь. Понимаешь? Ты понимаешь меня?!

Ей ничего не остается, как кивнуть, а ему и этого хватает.

Преступная легкость, преступное ощущение заново найденного смысла… во всем окрыляет. Пусть и только сегодня, пусть только до утра… но это уже что-то. Это уже какое-никакое решение, это уже выбранный курс. Достойный. Правильный.

— Я люблю тебя, — произносит Эдвард, бережно коснувшись губ жены. И улыбается широко, по-настоящему. Как человек, нашедший надежду после долгих-предолгих скитаний. — И ты не дашь мне отказаться от этих слов.

— Ты сам не дашь, gelibter, — выдыхает миссис Каллен, с воодушевлением посмотрев на впервые за столько времени посветлевшее лицо мужчины, — я только помогу с выбором…

— Я уже все выбрал, — заявляет он, чмокая ее в лоб, — я выбрал тебя… вас, Белла. Теперь я выбрал…

Белла улыбается в ответ. Улыбается, потому что не может сдержаться и от вида мужа, и от его заявления, и вообще от того, что сегодня случилось. Теряется страх от кошмара, теряется волнение за тот прием, на который они пошли… теряется все плохое, уступая место хорошему. Если бы вначале их разговора кто-то сказал, что все кончится так, она бы скорбно рассмеялась сей небылице. А теперь смеется от радости. От тепла, которое греет изнутри.

— Мы не подведем вас, — игриво заявляет Белла, привстав на коленях мужчины и целуя его. Нежно, бережно, но с любовью. Настоящей. Без притворств. Это тот поцелуй, который Эдвард любит больше всего, она знает. И сейчас, как считает, это последнее, чего ситуации не хватает.

Мужчина отвечает ей. Отвечает, притягивая ближе к себе, обнимая за талию и глубоко вдыхая аромат ванильного мыла.

— Я в это верю, — соглашается он. Тихонько посмеивается.

Однако, как в сотый раз выясняется, даже в самую лучшую минуту и в самой, казалось бы, продуманной ситуации, негоже забывать о присутствии рядом действительности. Она имеет свойство нападать из-за угла, а челюсти сжимает крепко…

Эдвард не придает особого значения тому, что руки Беллы, гладящие его лицо, напрягаются, слегка впившись ноготками в кожу. Не отмечает важности и того, что девушка вздрагивает.

И только то, что долгожданный поцелуй — сотый по счету за эту ночь — прерывается ее стоном, наконец-таки вырывает мужчину из одурманившей его пелены восторга. Из эйфории радости.

…Впоследствии, уже когда все кончится, Каллен еще долго будет вспоминать, что увидел первым: широко распахнутые от ужаса карие глаза жены со взлетевшими вверх бровями, сжавшие со страшной силой низ тонкой ночнушки, побелевшие пальцы или алое густое пятно, медленно расползающееся по идеально белой плитке ванной комнаты…

Детская колыбелька качается из стороны в сторону, тихонько поскрипывая. Она большая, деревянная и точь-в-точь как на старых открытках прошлого века. Как правило, такие вещи покупают в антикварных магазинах или изготавливают на заказ.

У колыбельки внутри теплое и мягкое постельное белье сиреневого цвета. На нем нарисованы динозаврики, обнимающие розовых слоников. У обоих на лицах улыбки и глаза у обоих — черные бусинки — блестят радостью. Зверушки счастливы.

Слева и справа по бокам колыбельки висят крохотные плюшевые фигурки. Их очень приятно гладить и очень сложно оторвать. Здесь и медвежата, и зайчата, и какие-то птички… кажется, персонажи каких-то детских книжек. Давних, конечно. Старых книжек. Однако, выполнены недавно, потому как такой цвет и вид материала не мог существовать в то время. Как и белье, которое пару дней назад Белла видела в детском магазине.