АlshBetta - Мужчина без чести [СИ]

— Это как вариант, — шепчет, сцепив пальцы, — только вариант. Я не стану оспаривать твое решение, каким бы оно ни было.

— В таком случае, мы умрем с голоду, — скорбно докладывает Эдвард.

— Нет, не умрем. Я просто скажу Крису, что нужно больше заказов… я компенсирую.

Подобные слова жены вводят Эдварда в ступор. Болезненным клинком пронзают голову. И чуть ниже, в грудине, слева.

— Ты собираешься угробить себя? Вас… обоих?

— Это на некоторое время, — мужественно уверяет Белла, облизнув губы, — потом мы что-нибудь придумаем и сможем…

— Не сможем, — яростно отметает Эдвард, едва ли не рявкая эти слова, — обычно ты работаешь десять часов в день. Неужели думаешь, что я позволю тебе больше?!

Ударив по полу сжатым кулаком, он с шипением втягивает в себя воздух. Отчаянно хочет не напугать жену, но продемонстрировать ей свою решимость. Во что бы то ни стало.

Откуда-то приходит уверение, что не все потеряно. Что-то еще осталось. И это оставшееся необходимо сохранить.

— Ты бы сделал для меня то же самое… — негромко произносит девушка им обоим известную правду. И тепло, краешками губ, улыбается, — я знаю.

— Но я не жду ребенка! — срываясь на крик, восклицает мужчина. Сглатывает горькую слюну, держит сжатыми руки. Боится того, что может ими сделать. Пелена злости окрашивает мир в ярко-красный.

Белла бледнеет. Желает показать, что не боится, не пугается, но бледнеет. И сжимает губы в тонкую подрагивающую полоску.

— Я не в том смысле, dama, — расценивая выражение ее лица неправильно, поспешно исправляет Каллен, приглушив волну ярости, — я про то, что не вынашиваю его…

— Да, да, — она быстро-быстро кивает, смаргивая слезы. Показывает, что поняла. И, сдерживая испуг, от которого подрагивают пальцы, подбирается к Эдварду ближе. Просительно смотрит на его руки и на лицо. Хочет разрешения…

Он его дает. Он понимает, что физически не способен ей отказать. Как и вчерашним утром, там, в коридоре, прижимает к себе, с радостью встречая тепло маленького тела и родной запах.

— Я видел Его, — шепчет Каллен, признавая ту неутешительную правду, которую говорит, — там, на приеме, вместо нее…

Белла сочувствующе обвивает его руками за талию. Гладит плечи, спину. И тихонько всхлипывает.

— Господи…

— Я не хочу, чтобы это повторилось снова… в офисе, — Эдвард едва ли не до крови прикусывает язык, в попытке остановить вторую волну надвигающейся истерики, — я не хочу больше это переживать, Белла.

Она делает глубокий вдох. Она целует его как раз там, где бьется сердце.

— Ты думаешь, со временем это поутихнет? Тебе станет легче? — дрожащим голосом спрашивает, проходясь пальцами по контуру почти заживших царапин.

— Я не знаю…

— Но ты же не позволишь себе всю жизнь провести взаперти, правда? — с надеждой, глотая слезы, задает свой вопрос миссис Каллен. — Ты ведь не позволишь ему сделать это с собой? Да?

Эдвард поджимает губы, как впервые оглядывая всю ванную. Плитку, стены, душевую кабину, полочку с полотенцами и умывальник, унитаз… смотрит на знакомые, ставшие неотделимой частью домашнего обихода, вещи и пытается найти ответ, который можно сказать на такое. Который можно сейчас сказать Белле.

А ведь действительно, что дальше? Он не задавался этим вопросом уже много времени с восемнадцатого, а пора бы. Пора хотя бы потому, что принял ребенка и тот факт, что является его отцом, должным исполнять обязанности этого звания. Позволил Белле верить в себя и доверять себе. Позволил ей остаться рядом и пройти через все то, через что она раз за разом храбро проходит.

Поздно поворачивать назад. Поздно сдаваться.

Но как же, к черту, тяжело найти выход! Неправда, что он есть всегда. Чистой воды ложь. Вымысел. Жесточайший обман.

— Он всегда будет моей частью, — в конце концов, скрежетнув зубами, признает мужчина.

— Частью, но не целым, — Белла прижимается к мужу сильнее, жмурясь, — только не целым… не позволь ему. У тебя получится, я знаю. У тебя ведь получится…

Они плачут оба. Они постоянно плачут оба. И даже Белла, ничем не заслужившая этого, тоже плачет. День изо дня. Эдварду до рванья волос больно, когда видит ее слезы, никогда, ничем, ни при каких обстоятельствах не должные существовать.

Нельзя!

— Заставь меня! — внезапно восклицает он, ошарашив и Беллу, и себя неожиданно найденным решением. — Заставь меня, dama!

— Заставить что?.. — робко спрашивает она, немного отстранившись. Смотрит в глаза, желая понять, осознает ли, что сейчас говорит и зачем.