АlshBetta - Успокой моё сердце [СИ]

Я, улыбнувшись сама себе, придвигаюсь ближе к мужчине, собираясь, как и Джерри, занять свою законную половину любимого тела. Но под руку почему-то попадаются лишь подушки.

Удивленно приоткрыв один глаз, пытаюсь понять, где верное направление. Похоже, я двигаюсь совершенно не в ту сторону.

Однако в тусклом лунном свете, который маленьким лучиком падает на кровать, серебрятся лишь волосы Джерома. Он спит с краю, возле самой тумбочки, свернувшись клубочком вокруг большой подушки. Судя по мерному дыханию и тельцу, заботливо укрытому, точно как перед самым сном, одеялом, ничто его не тревожило. За сегодня, поиграв в «угадайку рисунков» с Эдвардом, он, истратив все вдохновение, прилично устал. С засыпанием не было ни единой проблемы — маленькие глазки закрылись за мгновенье.

Но в кровать мы ложились втроем. А теперь нас двое.

Такой поворот событий мне совсем не нравится. Панически боюсь — ужас просыпается куда быстрее сознания — увидеть что-то вроде белого конверта на тумбочке или СМС в телефоне, а может и вовсе послание от Джаспера, что Каллен уехал.

Стоп — нет.

Куда ему ехать? Зачем? Он обещал остаться. Я помню. А обещания он держит…

Я успокоено выдыхаю, поборов панику. В ней нет необходимости.

Вместо этого просто оглядываю комнату. Номер небольшой, прятаться особенно негде, а потому вполне очевидно, что, заметив Эдварда, я полностью успокоюсь. В конце концов, что мешало ему пойти в ванную? Это предположение вполне логично.

Но в маленькой комнатке у левой стены света нет. Полоска под дверью такая же темная, как и все вокруг. Зато кресла возле неё, придвинутые ближе к шторам — о чудо, малость отдернутым, да так, что свет падает прямо на кровать, на Джерри — явно не пустуют. Темный силуэт, притаившись у самой стеклянной поверхности, занимает правое из них. Беловатые блики от его кожи подтверждают мое предположение лучше всего иного.

Вопрос лишь в том, к чему ночное любование пейзажем?

— Эдвард? — тихонько окликаю его, повернувшись к окну.

Тишина почти сразу же оживает бархатным баритоном:

— Спи.

Чего и следовало ожидать, впрочем.

— Без тебя холодно, — недовольно бормочу, подтянув повыше край одеяла, — что ты там делаешь?

Звук, похожий на шипение, разносится по номеру в ответ моему вопросу.

— Потерпи.

Мотнув головой, как упрямый ребенок, я тяжело вздыхаю. Пытаюсь послушаться, зарывшись лицом в подушку. Жду. Жду минуту, жду две… но сна как нет, так и не было. Я привыкла засыпать рядом с ним. К тому же, какое-то непонятное, малоприятное чувство, комком свернувшись внутри, заставляет насторожиться. В конце концов, сидеть посередине ночи в кресле причин может быть не много.

А потому ничего иного, как подняться самой, откинув, к возмущению тут же задрожавшего тела, теплое одеяло, мне не остается.

Номер совсем маленький, и больше четырех шагов, чтобы достигнуть своей цели, не требуется.

Но на третьем, уже совсем рядом с креслом, под ноги попадается какая-то ткань. С трудом узнаю в ней пижамные штаны, традиционно ставшие ночной одеждой мистера Каллена. Неприятное ощущение нарастает…

— Что случилось?

Но отвечать ему не обязательно. Я сама нахожу ответ куда быстрее, чем он в состоянии произнести.

Что-то белое, соскользнув с подлокотника, укладывается возле его бедра. И тут же, привлекая мое внимание к тому, что действительно важно, демонстрирует бледную, малость подрагивающую правую ногу. По сравнению со всей темнотой вокруг и даже по сравнению с тем, что её прикрывает — чем-то светлым — она слишком белая. Прямо-таки рябит в глазах, выделяясь, как огни новогодней елки.

Приступ?..

Но разве они не прошли? Я думала, что раз так долго нет, то…

Черт.

Сменяя то самое недовольство и недоумение, подпитываемое незнанием происходящего, знакомое чувство завладевает всей грудной клеткой. Вместо холода приходит жар. Вместо хмурости — едва ли не слезы. Я ненавижу видеть, как ему больно. И помню, чем кончился предыдущий раз…

Становится неизмеримо стыдно за свое поведение. Я пыталась заставить его подняться? Сейчас?!

— Давно началось?

— Да.

— Очень больно? — присаживаюсь возле подлокотника, погладив его плечо. Держусь от беспокоящей ноги на безопасном расстоянии, но это ничуть не мешает видеть её. Тем более, с этого ракурса — куда лучше.

Эдвард поворачивает голову в мою сторону. Со всей силой, какая есть внутри, пытается не пустить во взгляд испуг, но он все равно проникает.