Колин Маккалоу - Тим [litres]

Гинеколог поспешно поднес руку к лицу, скрывая невольную улыбку. Он лучше большинства мужчин был знаком с женщинами вроде Мэри Хортон: в австралийских больницах такие работали сплошь и рядом. «Ох уж эти убежденные старые девы, – подумал он, – все они одинаковы: энергичны, практичны, потрясающе рассудительны, – но в душе все равно настоящие женщины – гордые, ранимые и удивительно слабые». Совладав с эмоциями, он постучал ручкой по столу и что-то пробормотал себе под нос.

– Пожалуй, я согласен с вами, мисс Хортон. Прошу вас, пройдите за ширму и полностью разденьтесь. Халат вам сейчас принесут.

К субботнему утру осталось поставить в известность только Тима. Мэри попросила Рона заранее ничего ему не сообщать, но ехать за город без него отказалась.

– Рон, вы должны поехать с нами, – заявила она твердо. – Почему что-то должно измениться? Вообще-то мы еще не женаты. Кроме того, мне не составит труда найти место, чтобы поговорить с Тимом с глазу на глаз.

Возможность представилась после обеда. Рону захотелось прилечь и немного отдохнуть. Удаляясь в свою комнату, он заговорщицки подмигнул Мэри.

– Тим, давай сходим на пляж, посидим на солнышке?

Он мгновенно встрепенулся, заулыбался.

– Конечно, Мэри. Здорово. Уже потеплело, купаться можно?

– Не думаю, но это не важно. Я хочу поговорить с тобой, а не искупаться.

– Мне нравится с тобой разговаривать, Мэри, – признался Тим. – Мы так давно не разговаривали.

– Льстец! – рассмеялась Мэри. – Мы постоянно с тобой разговариваем.

– Не так, как когда ты говоришь: «Тим, я хочу поговорить с тобой». Это значит, что ты собираешься мне сказать что-то особенное. Мне такие разговоры больше всего нравятся.

Мэри вытаращила глаза.

– Надо же, какой ты проницательный. Тогда идем скорей, дружок, не будем зря прохлаждаться!

Последние дни были насыщены событиями, и, чтобы сбросить напряжение, какое-то время она молча сидела на песке. Спокойствие было крайне важно для ее душевного настроя. Оставаясь взбудораженной, она не сумеет сказать и сделать то, что от нее требуется, а проявление малейших признаков уязвимости приведет к катастрофе.

– Тим, ты представляешь, что такое брак?

– Наверное. Мама и папа состояли в браке, и теперь Дони состоит.

– Что еще ты можешь об этом рассказать?

– Ну, не знаю. – Морщась, он провел рукой по своим густым золотистым волосам. – Это значит, что ты живешь с человеком, с которым жил не всегда, да?

– Отчасти. – Мэри повернулась к нему лицом. – Ты взрослеешь, перестаешь быть ребенком и, в конце концов, встречаешь кого-то, кто тебе так сильно нравится, что ты хочешь жить с этим человеком, а не с мамой и папой. И если человеку, который тебе нравится, ты нравишься так же сильно, вы идете к священнику или к судье и женитесь. Оба подписываете специальный документ и сразу после этого становитесь мужем и женой, и это значит, что вы можете жить вместе до конца своих дней, не оскорбляя Бога.

– Те, кто женится, правда могут жить вместе до конца своих дней?

– Да.

– Тогда почему я не могу жениться на тебе, Мэри? Я хочу жениться на тебе. Хочу, чтобы ты была нарядно одета, как сказочная принцесса: в длинное белое платье, какое было на Дони и какое я видел на маме на свадебной фотографии, которая стоит на туалетном столике в ее спальне.

– Да, многие девушки надевают длинное белое платье, когда выходят замуж, но не длинное белое платье, Тим, делает влюбленную пару мужем и женой, а специальный документ.

– Но мама и Дони выходили замуж в длинном белом платье! – упорствовал Тим, уж больно понравилась ему эта идея.

– Тим, ты правда хотел бы жениться на мне? – спросила Мэри, уводя его от разговора о длинном белом платье.

– Да, очень, – энергично закивал он улыбаясь. – Я очень хочу жениться на тебе, Мэри. Тогда я смог бы жить все время с тобой, и мне не пришлось бы в воскресенье вечером возвращаться домой.

Вода в реке умиротворенно журчала. Мэри отмахнулась от назойливой мухи, которая лезла ей в лицо.

– Тебе больше хотелось бы жить со мной, чем с папой?

– Да. Папа принадлежит маме. Он ведь только и ждет, когда наконец-то сможет лечь спать рядом с ней в землю, да? А я принадлежу тебе, Мэри.

– Вечером того дня, когда я привезла тебя домой от мистера Мартинсона, мы с твоим папой поговорили о тебе и решили, что нам с тобой – тебе и мне – нужно пожениться. Мы очень волнуемся за тебя, Тим, и на целом свете нет никого, кто нравился бы нам больше, чем ты.