Юрий Гаврилов - Записки комбата

— Вообще-то, — размышлял Сергей, — если бы иметь нормальную квартиру в Конотопе, то и не надо затевать переезда в задымленный Кривбасс. Конотоп — районный центр, под сто тысяч населения, даже есть свой трамвай. Правда, вагоны перемещаются по одной колее и надо ждать встречного, чтобы разъехаться. До Киева и Москвы рукой подать.

Однокомнатная квартира в «хрущевке», возле части, к тому времени у Сибирцевых имелась, но рассчитывать на лучшее не приходилось. Юля работала в торговле по специальности, Ванек ходил в шестой класс. Все, более-менее, устроено, но устоять перед криворожской квартирой было трудно.

Возвращаться в Россию без жилья рискованно, да и все надеялись, что перемены эти временные и скоро жизнь наладится, войдет в привычную колею.

На семейном совете решили, что из армии увольняются, переезжают в Кривой Рог и ищут обмен на Россию.

На мальчишнике, по поводу окончания Сергеем военной службы, молодой, вновь прибывший лейтенант задал вопрос об освобождаемой квартире.

— А, почему ты интересуешься? — спросил Сергей.

— Да вот, приехал с молодой женой, скоро будет второй ребенок, а жить негде.

Сергей знал по собственному опыту, как трудно командиру взвода получить жилье.

— Вообще-то, я хотел ее приватизировать, а там видно будет. Но, если тебе так уж нужно жилье, то ставь ящик водки и квартира твоя.

Лейтенант долго не мог поверить в свое случайное счастье, даже когда через неделю его семья переселилась. А про ящик водки, как-то так и забыли. Да и разве в нем дело.

Сидящий за столом командир дивизиона Вовка Клочков, вдруг вспомнил:

— Серый, совсем забыл, тебе же привет. Недавно был у брата в Москве, он у меня «крутой» — депутат, на пикнике разговорился с одним генералом, и выяснилось, что он тебя знает. Фамилия Пузанов, тебе ни о чем не говорит?

Сибирцев вспомнил Афган, и вечно озабоченного и куда-то бегущего молодого пехотного комбата Саню Пузанова. Дружбанами они не были, но водку в одной компании пили.

Вновь их пути пересеклись в Юрге. Саня, в чине полковника, принимал Новосибирскую мотострелковую дивизию. Затем, Сергей убыл в Монголию и с Пузановым больше не виделись. Слышал только, что тот получил генерала.

— Да, знаю я такого генерала. Правда, давно не виделись.

— Сейчас это не просто генерал, а генерал-полковник, командующий Московским военным округом. И от него тебе привет. Хочет встретиться, — торжественно заключил Володя.

— Ну, если хочет, значит встретимся. Смотри-ка, в какие верха его занесло! — с радостью за успехи товарища задумчиво промолвил Сибирцев.

Жалко было бросать свой первый дачный участок, выделенный городом и уже заботливо ухоженный Юлей. На Конотопских черноземах расцветала даже воткнутая в землю палка.

В первую же осень, на шести сотках, вырос большой урожай помидор, огурцов и капусты. Все это перетаскали домой на себе в вещмешках и ведрах.

На участок приходилось проходить через взлетную полосу. Когда у «сушек» проходили полеты, вокруг нее стояло оцепление. Обходить далеко и Сибирцевы не раз пытались перебежать напрямую, бывало, попадая при этом под предупреждающий автоматный огонь оцепления. Ваньку эти приключения были в радость, он бегал и веселился, как бы играя в войну, а Юля в страхе падала и, вжимаясь в пыль и грязь, ползла по-пластунски, моля бога, чтобы в них не попали.

5

Майор Сибирцев стоял у ворот КПП и, вспоминая первый день в офицерских погонах, прощальным взглядом смотрел на расположение части.

— Вот и все. Закончился, очевидно, самый важный этап в моей жизни, — рассуждал невесело он.

С одной стороны — наконец пришел конец этой от зари до зари сумасшедшей, неустроенной, адски нервной и полностью зависимой от начальства жизни, а с другой — Свобода! Радоваться надо, а на сердце печально. Так ждал этого дня, а чувство неудовлетворенности не покидает, как будто всю жизнь шел к намеченной цели, вот уже ухватил птицу удачи за хвост и цель близка, но в последний момент, когда остается буквально несколько шагов, птица вырывается и оставляет тебя ни с чем.

Двадцать лет офицерской службы, двадцать лет, отстоял он, оборотясь к солдатскому строю. Пятнадцать из них, на границе, на краю страны и жизни, научили его не поддаваться ярости, терпеть.

Небольшой червь сомнения все-таки точил голову. Возможно, надо было немного подождать с увольнением: вот-вот должны дать подполковника, да и желание остаться на Украине вряд ли самое верное. Но все, хватит распускать сопли, решение принято!