Сергей Докучаев - Глиняный сосуд

Все последующее после Пасхи лето, машина, забравшая тело философа, еще не раз подъезжала к дверям реанимации.

— Я не очень хорошо понимаю, что такое счастье, но, наверное, это когда в каникулы просыпаешься утром позже всех, подбегаешь к окну босыми ногами, а на градуснике мороз в минус тридцать, — ответил Максимка, растирая шишку на коленке. — Засовываешь ноги в тапки и, не умываясь, бежишь на кухню, где брат, мама и папа едят с чаем горячие блины.

— Мне бы твои заботы в двадцать три года, — пытаясь вытащить из пачки сигарету, пробубнил Максим. — Я вот не знаю, прошел собеседование или нет. Если пройду и получу должность — жена будет счастливой. А будет счастлива она — буду и я.

— Так странно, — подумал Максим. — Между мной и им разница всего в два года, а кажется, что уже целая пропасть.

— Счастье…, — сказал Максим Петрович, зевая. — Вот у меня к шестидесяти годам есть шикарный дом. Я третий раз женат. У меня трое детей. Я объездил весь мир. Меня обожали женщины, мной восхищались мужчины. Это редкая судьба. Всем бы прожить такую жизнь. Я не испытал забвения, в отличие от многих коллег по цеху. Я написал то, что хотел написать. Все мои важные романы были экранизированы при моей жизни. Я был законодателем литературной моды и стиля. Я недавно получил главную мировую премию по литературе. Если все это называется счастьем, то я, дети, счастлив.

Все посмотрели на старика. Тот снял кислородную маску, откашлялся, и сипло прохрипел:

— Если оно у меня и было, то осталось в прошлом. К восьмидесяти годам, я — выработанный источник. Сорок семь раз переписывать две страницы рассказа — это уже приговор. Мне в спину дышат и ждут, когда я освобожу трон. Что со мной стало? В кого я превратился? Никому ненужный старик! Я плачу. Я все в жизни преодолел, кроме времени. Старость победила меня. Я ничего больше не могу придумать, а вспоминать ни о чем не хочу.

— Хотите, я могу стать вашим другом? — сказал Максимка, залезая на колени к старику. — Вы можете приходить к нам в гости по воскресеньям. Мама испечет блинов, а летом можем поехать все вместе в деревню. У бабушки есть корова. Я дам вам посмотреть в свой бинокль с кручи.

Старик не без труда погладил Максимку по волосам.

— Прошел собеседование или нет? Должен пройти. Катя вернется с тренинга. Забудем ссоры. Начнем новую жизнь. Все у нас будет хорошо.

— Может, его предупредить? Сказать, мол, так и так, Максим ты скоро окажешься на грани жизни и смерти. Тебе сделают трансплантацию сердца. Ты потеряешь работу, жену, друзей. Одумайся. Измени жизнь.

— Вот смотрю я на себя, умирающего старика, — с оторопью сказал Максим Петрович, наблюдая, как этот старик гладит по голове Максимку. — Как будто всегда был и буду. А умру, так как будто никогда и не жил.

— Что дальше? — вытаскивая из кармана конфетку и протягивая ее Максимке, подумал старик. — Ничего.

— Когда вырасту, я женюсь на одной девочке, которая живет в соседнем подъезде, — сказал Максимка. — Я ей недавно камушек подарил. Он красивый.

— Получу должность, подарю ей новую машину. Все, что захочет, подарю. Только бы удержать около себя.

— Максим Петрович, можно деликатный вопрос? Как вам после операции удалось дотянуть до шестидесяти лет с пересаженным сердцем? Потом придумают какие-то новые лекарства?

— На каком сердце? У меня не было никакой операции. Я жил обычной жизнью. Строил карьеру менеджера по продажам в фармацевтической компании, по ночам писал роман. Хобби у меня такое было. Потом роман напечатали. И с этого момента пошло —поехало. Я бросил нелюбимую работу и стал тем, кем мечтал стать в далекой юности.

— Кхе-кхе.

— Вот бы каникулы никогда не кончались…

— А если не получу должность? Что тогда?

— Тогда второй деликатный вопрос. Вы говорили про трех жен. Меня интересует судьба первой жены.

— Катька говорила, что ей все равно как появляются деньги в доме. С этим как раз проблем не было. Роман стали переводить на другие языки. Начались съемки сериала. Драматурги выстроились в ряд. Премия шла за премией, словно я не писатель, а спортсмен какой-нибудь. Был, правда один Зоил, который не мог заснуть, если в течение дня не обрушится на меня с нападками. У многих крови попил. Любимым его занятием было изгонять Мариев, сидящих среди развалин. Уж простите меня за такое сравнение. Даже слов не хочу тратить на этого желчного и мелочного критика. Так вот, Максим, где деньги и слава — там женщины и алкоголь. Жена ушла со скандалом. Держать не стал. Если честно она мне к тому времени уже была не нужна. Кто она, а кто — я! Второй раз женился на издателе, Инессе Павловне, но брак быстро распался после очередных моих загулов. Третьей женой недавно стала молодая журналистка.