Сергей Докучаев - Глиняный сосуд

Она подошла к двери и закрылась на ключ. Потом достала из пачки вторую за день сигарету, успешно следуя намеченному плану постепенно расстаться со студенческой пагубной привычкой и, чиркнув спичкой, закурила.

Тут же, незримо, она почувствовала рядом присутствие умершей матери.

— Да, мама, никак не пришью эту злосчастную пуговицу, — рассматривая халат, проговорила дочь. — Кстати, я почти бросила курить.

На секунду она задумалась, по привычке попытавшись разгладить рукой глубокий шрам у рта, потом вдавила истлевшую сигарету в пепельницу и, выключив свет, вышла из ординаторской.

Но, пройдя несколько метров по пластилиновому асфальту в сторону ворот, вдруг остановилась и посмотрела на пятнадцатиэтажный корпус института. Усыпляющий гул проносящихся по Садовому кольцу машин разбавило карканье ворон на высоких стволах.

«Я, наверное, сошла с ума…», — подумала врач, направляясь обратно в сторону корпуса.

Поднявшись на лифте в отделение нейрохирургии, она поздоровалась с медсестрами и, сославшись на рабочие моменты, узнала, как пройти в реанимацию. Мысль о том, что сама Елена, верившая в науку абсолютно и бесповоротно, может прийти к священнику, попросту не существовала в головах медсестер.

— Только там посетитель, но Вы не обращайте внимания, — пояснила, зевая, одна из них.

— Конечно, — ответила Елена, направляясь по коридору. — Я всего на одну минуту.

Кардиолог, открыв дверь, зашла на старый наблюдательный пост.

«Священник, судя по цветам и иконам — вот этот, слева от девушки. Икон-то сколько. Неужели заведующий разрешил?».

Девушка за окном почти не двигалась. Елена Николаевна посмотрела через стекло на мониторы.

«Пульс у обоих немного учащенный, — сказала она про себя. — Насыщенность крови кислородом ниже нормы… Ну и чем мне может помочь умирающий священник? Кажется, здесь я больше смогу ему помочь, чем он мне. Ау, батюшка? Помогите, а то запуталась совсем. Есть тут в нашем институте один пациент…»

Вдруг резко погас свет и включились резервные огни. Где-то в подвале заработали генераторы. В наступившем сумраке реанимация стала больше похожа на рубку космического корабля, с десятками мониторов и мигающих лампочек.

Елена Николаевна увидела, как девушка смотрит прямо на нее. Потом медленно встает и направляется в сторону смотрового окна. Врач пулей вылетела из комнаты по направлению к лифту.

На улице она подумала про себя:

«И чего я убежала?! Дура! Нервы. Жара. Хватит. Пора в отпуск».

Она приложила к турникету карточку и подошла к традиционной вечерней очереди перед эскалатором, движущейся медленно, словно фарш в мясорубке.

В вагоне напротив Елены сидел мужчина в рабочей одежде монтера подвижного состава и дремал. Фирменная сине-оранжевая куртка местами была запачкана сажей и маслянистыми пятнами, местами была зашита грубыми стежками. Бежевые ботинки представляли собой отдельный микромир с флорой и, возможно, даже фауной, судя по ошметкам грязи на подошве.

Из его сумки торчали газета и горлышко двухлитровой пивной бутылки. Его качало в такт с поездом, он кряхтел, и пожилая женщина, сидящая рядом, недовольно отвечала локтем. Человек пару раз приоткрыл правый глаз и продолжил дремать, не придав этому значения. На Елену он также не взглянул.

Она тоже не сразу заметила перед собой рабочего, блуждая в закоулках памяти, но потом поезд тряхнуло, и ее сознание включилось в настоящее. Посмотрев налево, потом направо, потом вверх на табло с текущей станцией, она опустила взгляд прямо на рабочего.

Ей хватило всего несколько десятков секунд, чтобы полностью просканировать данного пациента. Она переняла эту практику у академика Щелокова, который как-то просто перестал переключаться с работы на повседневность и всех людей, где бы он их ни встречал, стал видеть пациентами, ставить им диагнозы и тут же мысленно лечить.

«Так, — думала Елена Николаевна. — Не исключаю риск рака предстательной железы, судя по пивному животу и красному небритому лицу. Что еще? Ну, микроинфаркты, артрит коленных суставов, диабет, проблемы с печенью и почками. А ведь он мой ровесник почти. В одно время ходили в школу, наверное. Могли даже где-то пересекаться в детстве. Представляю, если бы вот это чудо весом в центнер сейчас ждало меня дома, требуя котлет и жареной картошки под пиво. Фу… Ужас! Такой ведь и ударить может!».

Вновь, по привычке, она разгладила шрам на лице. В памяти всплыла сцена ссоры матери с отцом, которая неожиданно переросла в избиение на глазах у дочери. Дочь попыталась защитить мать, но отец без всякого труда оттолкнул прямо на зеркало её хрупкое тельце.