Игорь Фёдоров - Отсчёт пошел!

Полицейский повернулся к Андре.

— Никуда уезжать не собираетесь?

— Да куда мы? Тут наш дом.

Офицер чуть понизил голос:

— Мясом, значит, торгуете?

Не знаем, как в других альтернативных вселенных, но в этой полицейские, да и вообще — властьдержащие, берут взятки. Что весьма прискорбно.

— Для служителей закона предусмотрена скидка, и очень неплохая, — отозвался Андре, чувствуя, что угроза виселицы проходит мимо.

— Только, чтобы и самим не быть в накладе.

— Не обеднеем.

— На неделе мои люди к вам подъедут.

Он поклонился Лисе:

— Честь имею.

— До свидания, господин офицер, — кивнул Андре, — удачи вам в вашем деле.

— Грузись! — заорал помощник.

Толпа бросилась занимать лучшие места, если такие были в старой грязной телеге, в которой перевозят разве что навоз. Отряд вскочил в седла, лошади недовольно захрипели. Оставленный Самсон сидел на траве и с грустью смотрел вслед удаляющимся вдаль людям. Потом что-то хотел сказать Андре с Лисой, обсудить свое будущее, но вдруг заорал:

— А! А! Там!

Он указывал на лес и трясся от испуга. Среди деревьев кто-то мелькнул, размером схожим с крупным зайцем.

Лиса засмеялась.

— Это наш сосед. Он не опасен, если не вредить ему.

Но Самсону все было в новинку. Теперь он показал пальцем на край Земли и закричал:

— Смотрите!

Там, где кроме Великой Пустоты, облаков и звезд ночью никогда ничего не было, появилась круглая радуга из семи разноцветных колец, такая воздушная и легкая, что казалось удивительным ее неподвижность при столь сильном ветре. Зависшая между двумя слоями облаков, она, идеально симметричная, словно давала надежду двум, нет — трем людям, стоящим на краю Земли.

— Я, конечно, может чего не понимаю, — неожиданно сказал Самсон, невесть когда успевший пробежаться по грядкам, и теперь хрустя морковкой, — но, наверное, надо было действовать как-то по-другому.

Андре посмотрел на веревку между соснами, по которой ходила сестра.

— А вы знаете, — поделилась соображениями Лиса, — что только на краю можно увидеть круглую радугу? Ну, может, еще на высокой горе.

Канатоходец, это скучно. Но канатоходец на высоте… Это уже интересней. Так говорила Лиса.

— А в моей стране снег идет.

— Он везде идет.

— С чистого неба?

Пока Лиса и Самсон заводили дружбу, Андре, осторожно подошел к краю Земли, сел на еще влажную поверхность, даже не держась за веревку, разглядывая радужный круг, как символ начала чего-то нового.

Если арена будет круглой и под крышей…

— А Самсон, это тот, кто медведя победил?

— Да нет же! Что вы, в самом деле?

…тогда под крышей, а лучше — куполом, понадобится освещение. И музыку, будь ты проклят, Колин, можно добавить. А также отменить все яблоки, унижения и звериные бои. Звери не должны жить в клетках от выступления к выступлению…

— А умеешь играть в «разгонялочку»?

— Я тебя обгоню!

— До колодца и обратно!

— Давай!

…и превратить цирк в искусство. Настоящее искусство.

Три человека, это мало. Идей, чуть больше. Работы предстояло очень много, но впереди вся жизнь и возможность хоть немного улучшить этот мир.

Так наступало новое время, возникшее в самый последний момент, когда человечество еще можно было спасти от безнравственности, черствости и окончательного падения. Пока еще были люди, осуждающие старый цирк и улыбающиеся смеху ребенка. Когда на краю Земли зажглась круглая радуга.

— По-другому, — пробормотал Андре, слегка нахмурившись и барабаня пальцами по коленям, — по-другому…

По крайней мере для этой вселенной еще не все было потеряно.

Человек подошел к самой дальней клетке и начал убирать остатки жизнедеятельности кроликов.

— Под нас копают! Копают! — закричал Первый и забегал кругами по клетке, опрокинув миску и поилку.

— Успокойся, малохольный, — усмехнулся Арнольд, кролик-производитель, — каждую неделю под нас копают, а накопать ничего не могут.

— У меня чувство! Это начало конца! — не унимался Первый.

В клетке напротив крольчиха Тамара подошла к сетке и свистнула:

— Эй, человек! Время обеда! Слышишь часики? Тик-так, тик-так!

— Это невыносимо, — стенал несчастный Первый, — Убегу! Решительно убегу! Все слышали?

— Все, и помногу раз, — отозвался Арнольд.

— Челове-е-ек! Жрать!

— Можно потише, — вмешалась Таисия, — детей разбудите.

С недавнего времени в ее клетке разместился детский сад. Три крольчонка спали рядком друг у друга на попе. А что им? Попы мягкие, головки легкие. Удобно!