Игорь Фёдоров - Отсчёт пошел!

— А в чем, тогда, смысл?

— Чем больше морковка или торт, или какая другая вещь, тем она престижнее и ее не стыдно дарить.

Первый взглянул на детсад и улыбнулся, дети спали в два этажа — один крольчонок на двух. Опять вспомнилась девочка.

— Выходит, что человек престижнее своей дочки? Он же больше.

Тамара замялась

— Выходит, что так.

— И ее не стыдно дарить?

Раздался топот, тень пробежала в обратном направлении.

— Получается, — Тамара на секунду сжалась и тут же продолжила, — получается, так.

— А разве ее можно дарить?

Возможно, в прошлой жизни Тамара была политиком, поэтому продолжала выкручиваться.

— Дети, это вообще подарок судьбы, — предположила она, но как-то неуверенно, — а подарки принято дарить… Ты это, не сбивай меня. Мы вообще о морковке говорили. Так вот, если отрыть энциклопедию юного повара…

Первый вскочил и от волнения задышал так часто, будто ему все же довелось побегать по своему полю из сна.

Точно! Открыть!

— Ты что, проголодался? — участливо спросила Тамара.

Первый вспомнил, что не слышал щелчок шпингалета. А значит, девочка не закрыла клетку. Он медленно подошел к дверке, чувствуя, как колотится сердце, и толкнул ее. Та отворилась с легким скрипом. Весь крольчатник погрузился в тишину.

— Однако, — прошептал Арнольд.

Испугавшись не понять чего, Таисия сгребла детей к себе.

Под взгляды сородичей Первый осторожно подошел к краю клетки, впервые в сознательной жизни выглянул наружу и посмотрел вокруг.

— Так вот, как тут все устроено, — пробормотал он, смотря на мир с другой стороны, — кто бы мог подумать.

— Что там? Что там? — загалдели с разных сторон.

Первый осторожно спрыгнул на землю и посмотрел вверх.

— Он пропал! — закричала Тамара.

Все бросились к решеткам, высматривая Первого. Некоторые попробовали открыть двери.

— Я здесь! — оповестил Первый, — Сейчас посмотрю, что там дальше.

— Не надо!

Истеричный, но бесстрашный кролик уже подошел к большой двери, отделявший мир кроликов от остального. Ее девочка не могла закрыть уже по причине небольшого роста. А если не закрыла, значит, так надо. Было немного боязно, но не зря же он прошел такой большой путь. Первый встал на задние лапы, передними уперся в дверь и всем телом навалился вперед. Дверь слегка приоткрылась, сквозь проем проник свет Луны и позади раздалось дружное «ох!». Не решаясь вступать в новый мир без разведки, Первый высунул лапу, помахал и убрал обратно. Никто не отреагировал. Двор был пуст, как миска Тамары.

— Никого, — доложил он кроликам и повторил операцию.

Двор ответил молчанием.

— Там где-то Малюта бегает, — обеспокоено напомнил Арнольд, — беги напролом без остановки, увидишь траву, сразу прячься.

— Куда?

— В траву!

Первый выбежал на середину крольчатника.

— До свидания всем! Моя счастливая звезда…

— Если вернешься, принеси мне магнитик, — попросила Машка, — они у людей на холодильнике висят.

— Хорошо, — кивнул Первый, — если мои дети спросят, где их папа…

— У тебя нет детей, — напомнил Арнольд.

— Да-да! Конечно! Тут это… Судьбой, значит, было предопределено…

— Кушай хорошо, — пожелала Тамара, — береги силы. И найди свое поле.

Ее глаза наполнились слезами, по мордочке скатилась две капли. Кто сказал, что кролики не плачут? Я вас умоляю. У Первого дрогнуло в груди. Сейчас, когда расстояние между ними сократилось, он хорошо разглядел ее длинные ресницы, идеально симметричные уши и роскошное, постоянно голодное тело. От такой красоты в голову пришли стихи:

Тома, Тома,

Выходи из дома.

И он бы их запомнил и рассказывал при каждом удобном случае, но что-то подсказывало, что это уже кто-то сочинил.

— Прощайте, — грустно улыбнулся он и выскочил во двор.

И тут дверь с грохотом захлопнулась и над кроликом возвысилась громадная, да что я такое говорю, исполинская тень, заслонившая половину звездного неба.

— Попался, диверсант!

— Мамочки!

Пустой двор оказался коварной засадой. Неужели все было напрасно?

— Кто там, Малюта?

На забор вскочила кошка Багира и уселась на опорном столбе. Луна над ее головой напоминала нимб, что придавало кошке некоторую таинственность и власть.

— Нарушитель?

— Ага, — бульдог стоял на задних лапах, передней опираясь на дверь, — маленький нарушитель с большими амбициями. Я устал караулить его — все болтают и болтают.

— В таком случае вам, наверное, хочется отдохнуть? — пискнул Первый, безуспешно пытаясь отыскать поблизости траву, — Я, знаете, тоже что-то умаялся за последний час. Все дела, да дела…