Игорь Фёдоров - Отсчёт пошел!

— И кто выиграл?

— Никто, теперь слушаю оба варианта.

— А не хотите третий вариант, — улыбнулся сосед.

— А есть и третий?

— Тамара Гвардцетели.

— Серьезно? — приятно удивился я.

— Вполне.

— Как-то я это пропустил, но обязательно исправлюсь.

Старик немного постоял на площадке, изредка поднимая на меня глаза.

— Ну, я пошел, — сказал он тихо и стал спускаться вниз по лестнице.

— До свидания, — отозвался я.

Как я узнал после, кто только не исполнял «Нежность» за пятьдесят с лишним лет! Но я остановился на трех вариантах.

На следующий день ко мне в дверь, на этот раз, позвонили. На пороге стоял вчерашний сосед.

— Внук скачал для меня пару песен, — он достал бумажку и прочитал (было видно, что ему трудно было произнести это богомерзкое слово) — Ме-та-ли-ка.

— И как вам? — поинтересовался я, не ожидая положительной оценки.

— Как я и сказал, дерьмо первостатейное, — он опять поднял бумажку, — и. мэ. хэ. о. 1 1 Имею мнение, хрен оспоришь, от английского IMHO — по моему скромному мнению. Интернет-жаргон. Внук посоветовал так сказать, что вы должны понять. Наверное, пошутил.

— Скорее всего.

— Но если вы будете слушать громко, я не возражаю.

— Спасибо, — поблагодарил я, жалея, что он не мой одногодка.

— И вот еще что, — он протянул мне компакт-диск, — это вам.

Я принял подарок. Это был сборник песен великолепной Майи Кристалинской.

— «Нежность» там тоже есть, — поведал сосед.

— Ну… спасибо, — я был слегка озадачен.

— Откройте крышку, — попросил сосед.

Я открыл футляр. На буклете красовался неразборчивый автограф. Все, что я мог прочесть, это «Моему поклоннику…».

— В Ялте это было… — краснея, поведал сосед, — в 68-м, я тогда совсем пацаном был.

Я с бесконечным удивлением переводил взгляд с автографа на соседа и обратно.

Хитрим, дедушка?

— Но зачем? — спросил я, пытаясь не рассмеяться, — Это же раритет.

— Внук постоянно что-то свое слушает, еще хуже, чем у вас. Да и я не понимаю во всем этом. А вы, как-никак, разбираетесь в хорошей музыке. Хорошая, это не ваша…

— Я понял, понял.

— Ну, я пошел, — довольный собой, он направился к себе.

Я закрыл дверь, тут же в прихожей сел на пол и расхохотался. Ну дедушка, ну хулиган! Действительно — впереди планеты всей!

Успокоившись и вытерев слезы, я подошел к проигрывателю, вставил диск в приемник и поставил громкость на максимум. Пусть слушает. Но завтра будет «Металлика»!

Я указал на правый кулак внука, и мне достались черные фигуры.

— Е2-Е4, — деловито сказал Димка и передвинул пешку из белого льда на две клетки вперед, испугался?

Сделав ход, он тут же убрал руку, пальцам было холодно.

— Классический ход, — ответил я, — не впервой. Е7-Е5.

И черная ледяная пешка встретилась лицом к лицу с противником.

— Только, чур, не поддаваться, как в тот раз.

— Тогда ты выиграл по-честному, — слукавил я.

Любезности и подначки закончились, началась серьезная игра.

Сбоку от шахматной доски стоял светильник, который вскоре будет переливаться разноцветными огнями. Внутри корпуса крутится цилиндр, боковая поверхность которого состоит из полос разноцветных пленок. Воздух в светильнике нагреется, поднимется вверх, через щели в крышке цилиндра. Цилиндр начнет вращаться и по комнате друг за дружкой поплывут разноцветные пятна. Возможно, у вас в детстве был такой, а у кого-то и остался.

А вот ледяных шахмат нет ни у кого.

Белый конь вышел на передовую.

Я говорю не о больших фигурах, вырезаемых зимой бензопилой из глыбы льда.

Черная пешка прикрыла боевую подругу.

Ваш покорный слуга является владельцем ледяных шахмат, свободно помещающихся в стандартную шахматную коробку 43х43. И хранятся они не в морозильной камере, как некоторые могли бы подумать, а в ящике достаточно теплого комода. Но на батарею, ради эксперимента, я их не ставил, над открытым огнем не держал — волшебство волшебством, но к семейным реликвиям надо относиться бережно. Да, они не тают, и не спрашивайте меня, почему — не знаю. Но лед самый обычный, поэтому обращаться с фигурками надо крайне аккуратно.

— А мы так.

Белый слон встал на самую дальнюю, безопасную для него, клетку.

— А мы ответим.

Черный слон тоже влез в гущу событий.

— Деда, ты сейчас проиграешь.

Еще одна белая пешка вырвалась вперед, открывая ходы слону и ферзю.

Воздух в светильнике нагрелся. Цилиндр начал вращаться медленно, затем все быстрее и быстрее, словно мотор на электростанции, пущенный в тестовом режиме. Я выключил свет в комнате. Цветные пятна поплыли по стенам, по потолку, по нашим лицам и… по шахматам.