Эдуард Веркин - Мертвец [litres]

Баторец опустился в муравейник.

– Отлично! – Вырвиглаз подскочил с другой стороны, надавил пленнику на плечи. – Сейчас прочувствуешь! Будете знать, как меня по морде!

Баторец сидел спокойно. Несколько секунд. Потом муравьи взялись за дело.

И он заорал.

– Ничего, – хищно улыбался Вырвиглаз, – ничего, всю жизнь мне потом спасибо говорить будешь! Муравьиный яд полезен!

Баторец стонал и пытался вырваться. Но Вырвиглаз и Упырь держали крепко, и все эти виляния и дерганья приводили лишь к одному – муравьи ярились ещё шибче. На это неприятно было смотреть, но я не отворачивался.

Вырвиглаз отпустил его только тогда, когда баторец обмяк и съехал вбок, перестал сопротивляться, лишь подвывал и корчился. Вырвиглаз стоял над ним и отряхивал муравьев, которые успели на него забраться. Упырь выглядел испуганно. Он присел над баторцем и тупо тыкал его в бицепс. Баторец вздрагивал, по голым плечам и ногам носились озверевшие красные насекомые.

– С ним всё в порядке будет? – спросил Упырь.

– Да конечно, – заверил Вырвиглаз. – Эй, батор, ты живой?

Баторец пискнул.

– Ну, тогда поднимайся, а то дожрут тебя.

Пленник с трудом поднялся. Он покачивался, ноги и спина были красными и распухшими.

– Ходить можешь?

Баторец пискнул громче.

– Передавай привет своим подружкам. – Вырвиглаз подтолкнул его в спину. – Батор там.

Пленник, покачиваясь, побрёл в лес. По спине его ещё ползали муравьи.

– Ну что? – спросил я Вырвиглаза. – Полегчало?

– Ага. Очень. Жрать только охота. У вас ничего нет?

Я не ответил, а Упырь сказал:

– У меня есть. Пельмени. Дома…

– Пельмени – это хорошо. Я их жарю с салом. Пойдёмте скорее.

И довольный Вырвиглаз пошёл скорее.

Через полкилометра тропинка свернула вправо и приблизилась к дороге. Вырвиглаз пребывал в прекрасном настроении, достал сигареты и принялся жизнерадостно курить и предлагать приобщиться к этому пороку Упырю.

– Зря отказываешься, – разглагольствовал он, – в курении нет никакого вреда, одна сплошная польза. Мой дядя страдал шпорой и головными болями одновременно, а как начал курить, так и всё прошло. Как рукой сняло. К тому же это ускоряет дренаж.

При этом Вырвиглаз довольно часто кашлял и плевался жёлтой слюной, что в пользу курения не свидетельствовало. И продолжал врать:

– Между прочим, табак это растение из семейства пасленовых, что картошка, что помидоры, что табак. Поэтому есть салат из помидор – это всё равно что курить. Ты ешь помидоры?

– Да, – отвечал Упырь.

– А картошку ешь?

Натиск Вырвиглаза был так сокрушителен, что я даже подумал, что Упырь закурит. Но он удержался.

– Зря, – прохрипел Вырвиглаз. – Зря. Многое теряешь. Девчонкам нравится, когда пацаны курят, уж поверь мне. Вот ты сказал, что тебе эта девчонка нравится, Катька…

Вырвиглаз покровительственно похлопал меня по плечу, я начал в очередной раз злиться.

– Так вот, чтобы произвести впечатление на эту дуру, ты должен…

Тут мне повезло в очередной раз. Нет, Вырвиглаз не споткнулся и не сломал берцовую кость, не подавился сигаретой, нет, просто Упырь остановился.

– Решил подымить? – обрадовался Вырвиглаз.

Я давно заметил – стоит кому-то пристраститься к курению, как он начинает всех вокруг тоже пристращать к своему пороку. Одному травиться всегда скучно.

– Решил подымить? – спросил Вырвиглаз с надеждой.

– Нет, я слышу просто… – Упырь оглянулся в сторону дороги. – Что это там…

– Лесовоз, наверное, – отмахнулся Вырвиглаз. – Слушай, а у тебя точно есть пельмени?

– Это собаки…

Я прислушался.

Кусты со стороны дороги трещали, кто-то орал и свистел, и лай слышался. Лай мне меньше всего понравился. По слухам, опять же непроверенным, баторцы разводили на продажу служебных и бойцовых собак. Питбультерьеров. Это вполне могли они лаять.

– Баторцы! – прошептал Вырвиглаз. – Идут! Все!

– Что теперь делать? – растерянно спросил Упырь.

Его рожица дёргалась, судя по частоте этих дёрганий, он вот-вот должен был пустить слезу.

– Бежать, – сказал я.

И побежал.

Сидели на чердаке. Неприятно на душе, угрюмо. Дождь бы пошёл, что ли, в дождь легче. Но осадков не предвиделось, погода была хорошая. Я смотрел на закат, слушал Вырвиглаза. Он как раз вдвигал очередное враньё.

– Это очень популярно на Западе, – рассказывал Вырвиглаз. – Пары, у которых нет детей, они усыновляют мертвецов. Все законно. Помирает в Сьерра-Леоне какой-нибудь пацан, все документы оформляют, хоронят, всё по правилам. А потом ночью выкапывают и на специальном самолёте в Штаты. Главное, в течение двадцати часов успеть доставить в лабораторию. А там труп специальным оживлятором обрабатывают, закачивают в вены мастырку спецовую, потом током бьют, память новую вставляют, ну и готов. Андроид. Тут куча преимуществ. Во-первых, мертвецы покладистые, во-вторых, спокойные, в-третьих, мало жрут. Правда, и недостаток есть – они все редкие мутанты. Уроды настоящие. Вот как этот твой Денис. Могу поспорить, он где-нибудь в Сербии сдох, его откачали и к нам…