Александр Зиновьев - В преддверии рая

Приподняты кровати так, чтобы спать на них было невозможно. Эти кровати не для спанья, сказал Голос. Но дело тут не в их положении, а в функции. А спать человек способен в любом положении. Мы однажды выпивали на строительной площадке. И не заметили, как один забулдыга свалился прямо в какой-то раствор. И проспал там целые сутки. А на другой день был выходной. В понедельник пришли строители. Представляете, какой хай они устроили! У них же план, премиальные. Хотели добавить еще пол метра раствора, и дело с концом. Но к счастью, среди них нашлись братья-алкаши, вырубили беднягу. С другой стороны коридора — такой же сплошной ряд унитазов. Какое величественное зрелище, воскликнул Голос. Никогда не думал, что банальные унитазы могут так потрясать воображение и вызывать священный трепет, если их очень много и они выстроены в ряд. Видел ли ты что-нибудь подобное?! Этот ряд унитазов пересекает всю Галактику и уходит в неведомые «черные дыры» на краю Материи. И все время прямо! Только прямо! Никаких отклонений! Это и есть зримое воплощение самой Генеральной Линии. Унитазы все одинаковые, но одновременно каждый пятый унитаз чуть побольше, каждый десятый еще больше, каждый пятнадцатый еще больше и так без конца. И где-то в захватывающей дух бесконечности — бесконечно большой и, вместе с тем, одинаковый со всеми остальными Генеральный Унитаз Вселенной. Вот проблема, на которой споткнулись метафизический материализм и идеалистическая диалектика: соотношение малого и большого. Однажды пришлось мне поехать в скульптурный комбинат на окраине Москвы в качестве эксперта по поводу работ молодого скульптора, претендовавшего на гениальность, но заподозренного в шизофрении. Здания комбината — сараи, больше похожие на дореволюционный кирпичный завод, чем на современные цеха искусства. Зато территория комбината — размером с маленькое европейское государство. И первое, что я увидел,— нижние части статуи Ленина, выстроенные в ровные ряды с одной стороны шоссе, и верхние части статуй, выстроенные в такие же ряды с другой стороны шоссе. И протянулись эти ряды по меньшей мере на три километра. Конец рядов усмотреть было невозможно, и потому казалось, что они уходят за горизонт. Все это присыпано грязным снегом. Представляешь, зрелище! С одной стороны — бесконечный стройный ряд штанов, делающих шаг вперед. А с другой стороны — такой же бесконечный ряд мощных лысин и поднятых в приветствии рук. Рехнуться можно! Комбинат работает более пятидесяти лет. В день выпускает тысячу статуй. Помножь на триста шестьдесят пять, потом — на пятьдесят. И учти, номер комбината — девяносто семь.

Над унитазами на уровне рта среднего человека торчат трубки. По паре перед каждым унитазом. На одной трубке красными буквами написано «Выпивка», на другой голубыми — «Закуска». Не принимай за чистую монету, сказал Голос. Тут никаких намеков на градусы и калории. Это — для традиции и отчетов. В отчете ЦСУ, например, недавно сообщили, что в этом году мы насрали на душу населения на тридцать процентов больше, чем в прошлом году. Можешь не трудиться. Унитазы, как и койки, тут чистый символ и предметы культа. Но откуда же столько пьяных, спросил он, и чем они блюют? Это не проблема, сказал Голос. Русский человек обнаруживает градусы в чем угодно. Перед принятием новой конституции, например, всем трудящимся бесплатно раздали проект, а это — до литра самогонки. А блюют — так это же наша национальная черта.

Стены коридора хаотически исписаны всякого рода надписями. Сначала он подумал, что это — хулиганские надписи наподобие тех, какие в развитом социализме можно было увидеть на стенах общественных уборных и подъездов жилых домов, а иногда — на уличных плакатах и даже на портретах руководителей Партии и Правительства. Приглядевшись внимательнее, он понял, что это — официальные лозунги. К старой форме лозунгов привыкли, сказал Голос, и на них перестали обращать внимание. Тогда решили использовать древнюю народную традицию писать неприличные выражения на стенах. Лозунги помещали сначала среди этих выражений. Постепенно по мере роста общественного сознания лозунги вытеснили прочие надписи. Но обрати внимание на содержание лозунгов. Тут прогресс бесспорный. «Да здравствует развитой коммунизм — светлое будущее для непьющих и некурящих!», «Посторонним вход воспрещен!», «Своим вход воспрещен!», «Не бросайте окурки на пол!», «Приносить с собой и распивать спиртные напитки воспрещается!», «Беря взятку, помни: здесь взяток не дают!» «Давая взятку, помни: здесь взяток не берут!». Но мне лично больше импонируют другие: «Перед получением по морде требуй объяснения причин!», «Если получил по морде без причины, только чистосердечное раскаяние облегчит твою вину!, «Если осужден невинно, это доказывает твою вину!», «Нет реабилитации без массовых репрессий!». Что скажешь? Все-таки жертвы были не напрасны. Ты не поверишь, но тут получить по морде — большой дефицит. И никаких грабежей квартир. За углом никого не раздевают и не насилуют,— тут вообще углы запрещены. Думаешь, это сон? Нет, такого во сне не увидишь. Сон — не реальность, а только литературный прием.