Александр Зиновьев: В преддверии рая

— Вы смотрите на свое дело со своей чисто личной точки зрения. Но личная точка зрения на важность дела не всегда совпадает с государственной. Важность дела зависит от того, какую степень важности придает государство, а не от того, что вы лично думаете о нем. Мы долго обдумывали самые различные варианты, прежде чем остановить свой выбор именно на вас. Согласен, в вашем деле нет ни одного поступка, который был бы преступен сам по себе. Согласен с тем, что простая сумма непреступных действий не дает еще преступления. Но система непреступных по отдельности действий может создать преступление,— вот в чем суть дела. Мы вас, собственно говоря, и предпочли прочим претендентам, если так можно выразиться, на эту роль именно потому, что вы совершили много поступков, каждый по отдельности из которых не преступен, но определенная комбинация которых может создать впечатление тягчайшего преступления, а именно — измены Родине. Да, молодой человек, именно, измены Родине. Очевидно, такое именно обвинение вам и будет предъявлено. Насколько мне известно, такое решение в высших инстанциях уже состоялось. Я это вам говорю неофициально, из чисто человеческих чувств. У вас нет иного выхода, если вы хотите защищаться: говорить! Для первого раза, пожалуй, хватит. Вы не устали? Нет? Вот и прекрасно. Итак, приступим...

На фасад здания водружают гигантский портрет нового Вождя Партии и Главы Государства. Руководит работой пожилой мужчина. Молодой мужчина ждет пожилого и тупо смотрит на происходящее.

— Потерпи немного,— говорит Пожилой,— повесим этого красавчика и двинем. Эй, чуть правее!

— Ходит слух, что он неглупый мужик,— говорит Молодой.— Даже образование какое-то имеет.

— Само собой,— говорит Пожилой.— Дурака на такой пост не назначат. Хорош!! Закрепляйте так! Да покрепче! Это надолго.

— А этого куда,— спросил Молодой, кивнув на портрет прежнего Вождя и Главы.

— Само собой, на свалку. Пошли!

— Куда?

— Все равно. Лишь бы подальше отсюда.

По ночному городу идет человек. Как тут все нелепо, думает человек. Наблюдение этого спектакля позволяет сделать грандиозные выводы. Но они имеют ничтожно малые приложения. А пустяшные мысли активных участников спектакля имеют эпохальные последствия. Зачем думать?! Гармония тут достигается лишь ценой многих лет дисгармонии. И достигается лишь затем, чтобы дать пищу для очередного спектакля. Какой же спектакль на очереди? А какое это имеет значение? Главное — не надо стремиться проводить четкую грань между призрачным и реальным. История есть не столько история реальных людей, сколько история шизофренических призраков. Те призраки, с которыми мы имеем дело, гораздо реальнее житейской суеты.

А. Зиновьев

Москва. Декабрь 1977 г.