Робер Эскарпи - Святая Лизистрата

Я сыграла по правилам — это ты должен признать. За пять лет — ни одного письма, ни единого напоминания. У твоей жены не было повода для ревности. И не писала я тебе не потому, что не хотела, а потому, что считала тебя счастливым. Даже сейчас я не написала бы тебе, если бы Морис не сказал мне, что ты разведен. Вот уж никогда бы не поверила, что ты на это способен! Ты не принадлежишь к типу людей, которые разводятся. Развод — дело хлопотное. За свободу приходится платить. А ты, мой Анри-Габриэль, ты боишься сложностей. Я ведь знаю тебя.

Вот, например, сейчас, в эту минуту ты спрашиваешь себя, что же я намерена предпринять. Надеешься и в то же время страшишься. Мне кажется, ты сохранил обо мне хорошую память, но ведь я лишь эпизод в твоей жизни. Что же сказать тебе, чтобы тебя порадовать и в то же время успокоить? Я не настолько наивна, чтобы думать, будто мы можем связать нить нашего романа в месте, где она порвалась. Каждый из нас стал на пять лет старше. И что бы я пи делала, часть моих чар утрачена навсегда. А потом — Морис должен был сказать тебе: я люблю свою работу. Мы с Морисом могли бы жить вместе. Но наша профессия лишила нас этой возможности. Ты, правда, не имеешь никакого отношения к театру, но это ничего не меняет.

Пойми меня правильно. Я пытаюсь представить себе, какая из нас получится пара. Ты преподаешь, ты привязан к твоим научным трудам, к твоим студентам, ты ведешь размеренную жизнь. Я же… театру принадлежит все мое время, мои дни, мои ночи. А сейчас еще и кино… А это еще хуже. Значит, один из нас должен отказаться от своего образа жизни. Кто же? И на сколько времени?

Боюсь, что уже слишком поздно отказываться от того, что стало частью нас самих. А потом — где жить? Для таких людей, как мы, неведомых стран не существует — всюду одинаково будничная жизнь. Как-то, во время одного турне, я проезжала на поезде через Сарразак. Я подумала, что охотно поселилась бы там с тобой. Право же подумала, но жить бы не смогла… Через неделю я взбесилась бы от скуки и задушила бы тебя. Если бы ты не задушил меня раньше. Но нет… Отелло — не твое амплуа. Ты никогда никого не удушишь. Из страха перед неприятностями, которые тебя ждут. А я — наоборот. Я создана для того, чтобы играть женщин-убийц. Медея — вот истинно моя роль.

Дело в том, что я немножко колдунья. Этому учат у нас на Гаити. Вот доказательство: мне не было нужды спрашивать, думал ли ты обо мне, видел ли иногда меня во сне, пытался ли представить себе, какой будет наша встреча… Я тебя не спрашиваю об этом, потому что знаю. И знала всегда. Как? Ха-ха!

Но хоть я и колдунья, а не могу предугадать нашего будущего. Через месяц я должна быть в Сарразаке. Дождись этой минуты. Не пиши мне, не пытайся меня увидеть. Надо, чтобы все было ясно. При первом же взгляде мы поймем, кто из нас двоих струсил и кто капитулирует.

О, Габриэль! В той книжке было написано про одного цыпленка, который, вылупившись из скорлупы, увидел лишь старые перья в углу курятника и потратил всю жизнь на бесплодное обожание этой груды грязных перьев. Сравнение, конечно, не лестное, но ведь я никогда не говорила, что восхищаюсь тобой или даже уважаю тебя. Просто без тебя мир пуст, хотя и с тобой он не очень прекрасен.

Ты должен написать для меня роль, где все это было бы сказано. Репертуар ужасно беден. Мне не хватает яркой, эффектной роли. Я могла бы сказать, что люблю тебя, но это была бы самая невыразительная из реплик. На это партнер может лишь вежливо ответить: «Я тоже», и диалог окончен.

И все-таки, если увидишь Габриэля, скажи ему, что я его люблю.

Подняться на холм, к «Ла Гранжет». Все уже там — стоят вокруг автомобиля. Только что приехал Кош. Что это он говорит? Ах да, письмо… Какое письмо? Теперь все изменится? Хорошо. Письмо с угрозами… Тастэ показал ему письмо. Хосе, конечно, изменит свою позицию. Прекрасно. Архитектор… Да? Надо подписать? Хорошо. Где? Вот тут. Что это он подписал? Аванс художнику? Хорошо. Письмо от ОАС? Оно ставит Бриу в тяжелое положение? Конечно. Едем? Зал будет готов к пятнадцатому февраля, это твердо обещано? Браво. Сесть в машину. Письмо в кармане. Потрогать его. Ссадите меня у фермы. До свиданья, господа. Пятнадцатого февраля, как обещано, я твердо на это рассчитываю. Я буду в Марокко, но мне напишут. До свиданья, до свиданья, до свиданья. Подняться к себе в комнату. Кухня… Только не заходить на кухню. Они там как раз обсуждают события. Пройти коридором… Да, Лиза? Он ушел? Кто? Хорошо. Подняться — быстрее, быстрее. Дверь. Холодно, надо вставить стекло. Тем хуже. Кровать…