Санин Евгений: Святая - святым

Евгений Георгиевич Санин

СВЯТАЯ – СВЯТЫМ

в полной авторской версии(Тайна рубинового креста – 1)

роман для юношества

Светлой памяти родителей моих,

Георгия, Ирины,

и отца моего духовного монаха Прокопия

посвящаю…

ПРОЛОГ

В каждой новой истории, даже самой неинтересной, есть какая-то тайна. Хотя бы в том, какой у нее будет конец. А эта уже началась таинственно и необычно в древнем, основанном еще в XII или XIII веке (тоже загадка!), монастыре. Началась в тот самый предутренний час, когда сон людей особенно крепок и сладок.

В гулком, темном храме, освещенном лишь лампадами у икон да редкими свечами, размеренно и привычно шла служба, совершалось таинство исповеди.

Паломники один за другим подходили к аналою[1], возле которого стоял священник-монах. Они каялись в своих грехах: одни по памяти, другие по бумажке. Священник рвал бумажки на части, покрывал голову кающихся епитрахилью, негромко творил молитву и благословлял причащаться. Потом, выйдя из царских врат в красивой золотистой митре, он сказал такую проповедь, что плакали не только старушки, но заблестели глаза у некоторых мужчин, среди которых был даже военный…

После службы священника у входа в храм с нетерпением поджидала целая толпа народа. Едва он появился на пороге, люди с радостными возгласами: «Старец… старец… отец Тихон идет!», бросились к нему.

Два крепких послушника, привычно тесня толпу, образовали живой коридор перед старцем, который, не останавливаясь, прямо на ходу благословлял, отвечал на вопросы, давал советы…

Какая-то женщина плакала от счастья - ей удалось передать записку с именем своего сына. Другая кричала прямо через головы:

- Батюшка! У меня муж офицер, на границе без вести пропал! Полгода ни слуха, ни духа…

- Всё хорошо… всё хорошо будет! – мимоходом бросил ей старец. – Вернётся!

- Правда?.. - веря и не веря, пролепетала женщина.

По толпе, из уст в уста, пронесся восторженный шепот, и послышался уверенный, даже чуть недовольный голос послушника:

- Раз старец сказал – значит, вернется!

Женщина просияла, а дожидавшийся своей очереди парень удивленно спросил стоявшего рядом пожилого мужчину в монашеском одеянии:

- Какой же он старец? Ему и пятидесяти еще нет!

- А это не от возраста зависит, – ответил тот. - Старцами становятся по воле Божьей, за особую святость жизни!

Парень кивком поблагодарил монаха, и когда старец поравнялся с ним, неумело сложил руки под благословение и, боясь не успеть, торопливо сказал:

- Благословите храм у нас в Покровке восстановить! А то – креста нет… купол осыпался… на стенах – березки … Смотреть больно!

Старец остановился, сам положил, как положено, правую ладонь парня на левую и ласково сказал:

- Благое дело задумал, сынок. Бог благословит! Как, говоришь, село называется?

- Покровка!

- Пок…ровка?.. – в лице старца что-то дрогнуло. Взор его затуманился, он даже тряхнул головой, словно отгоняя неожиданно поразившую его мысль. – Это в Смоленской области?

- Не в области – в крае, в Красноярском! – заулыбался парень. - Из Сибири я!

- А, ну да, ну да… - рассеянно кивнул старец и, уже не останавливаясь, не отвечая больше ни на чьи вопросы, направился прямо в братский корпус.

Здесь, в своей келье, он долго смотрел на иконы, молился, затем перевел взгляд на зарозовевшее от первых солнечных лучей окно и прошептал:

- Нет! Не могу… не смогу!

Через пять минут он уже был в домике настоятеля монастыря.

Старый седой архимандрит встретил его слегка удивленно, но с улыбкой:

- Ну, отче… Только хотел келейника за тобой послать, а ты уже здесь! Что, решил меня своей прозорливостью удивить? Не выйдет! Признавайся: отец Феодор уже успел передать, что я буду просить тебя подменить его на время отпуска, а?

- Да нет, как раз, наоборот, - через силу усмехнулся старец. – Это я сам пришел просить благословения пустить меня в отпуск!

- Ты? В отпуск?! – не поверил настоятель. – Позволь… За пятнадцать лет ты и слышать не хотел о нем! Даже от поездки по святым местам отказался, ни разу не выходил за стены монастыря. И вдруг… в то самое время, когда наплыв паломников, когда у меня почти все иеромонахи в разъезде – в отпуск? Нет! И потом, отче, с твоим сердцем…

- Да я уже забыл, с какой оно стороны находится! – попробовал пошутить старец, но настоятель повысил голос:

- Это здесь, в монастыре! А в миру? Ты хоть представляешь, что там теперь творится? Хотя откуда… У нас ведь ни радио, ни телевизора… Одно дело слухи, и совсем другое – увидеть мир своими глазами. Он же сразу убьет тебя! Нет, нет, и не проси. Не пущу.