Катя Миллэй - Море спокойствия

Она склоняет голову набок и смотрит на меня как на бестолочь.

– Так как узнать, когда хватит?

Я улыбаюсь:

– Просто покажи мне, как решишь, что готово. Отшлифуешь несколько раз и сама начнешь понимать.

Ее взгляд задерживается на мне чуть дольше необходимого, прежде чем Настя возвращается к работе. Я знаю, что в ее голове роится множество вопросов. Я видел, как они вспыхнули в ее глазах при упоминании моего отца. Как? Когда? Что случилось? Но она ни о чем не спрашивает. Просто продолжает шлифовать, а я ей не мешаю. Сам я ненавижу это занятие.

Работу мы завершаем уже после полуночи. Даже не знаю, как ее руки выдержали такую нагрузку. Она отшлифовала все, что я ей дал. Но о том, что послужило причиной ее плохого настроения, расспрашивать не стал.

Настя

К дому Джоша я подхожу к 19.40. Он уже ждет меня на подъездной дороге, привалившись к своему грузовичку. Завидев меня, разблокировывает замки, обходит машину и открывает мне дверь с пассажирской стороны.

– Наконец-то, Солнышко, – говорит он. – Я едва тебя дождался, чуть не уехал.

– Я не знала, что у тебя запланирован культпоход, – отвечаю я, забираясь в кабину и захлопывая дверцу.

– Надо успеть в «Хоум депо», пока он не закрылся.

– Необязательно было ждать меня. – И это правда. Я бы ничуть не расстроилась, пропустив поездку в магазин стройматериалов, куда Джош наведывается каждую неделю.

– Необязательно. Но я знал, что ты рано или поздно появишься. Придешь, а гараж закрыт. Ты бы решила, что я тебя бросил, меня замучила бы совесть, а я ненавижу чувствовать себя виноватым. Так что было проще подождать. – Уголок его губ дергается вверх.

– До чего же трудная у тебя жизнь, – сухо замечаю я.

– Ты единственная, кто додумался бы мне сказать такое. – При этом голос у него, как ни странно, довольный.

– Просто на меня не действует силовое поле.

– В каком смысле?

Я бросаю на него колючий взгляд – уверена, он все прекрасно понимает. Но Джош продолжает смотреть на меня, и я с тяжелым вздохом пожимаю плечами, давая ему понять: меня ужасно злит, что приходится что-то ему объяснять.

– В школе никто не осмеливается к тебе подходить. Увидев тебя в первый раз на скамейке во дворе, я подумала, что ты окружен неким силовым полем. Мне самой захотелось такое иметь. Можно прятаться у всех на виду. Это очень круто.

– Силовое поле, – с некоторым изумлением повторяет он. – Вполне возможно. Раньше это называли мертвой зоной, – добавляет он, но в детали не вдается. – Наверное, ты обладаешь сверхспособностями. – Видимо, он имеет в виду то, что мне удается проникать сквозь его силовое поле. Я ничего не говорю.

Никаких способностей у меня нет. В этом я абсолютно уверена, потому что долгое время страдаю от их отсутствия. Но точно обладаю поразительным потенциалом злобы и беспричинной ярости, хотя это вряд ли считается. Я чувствую себя немного обманутой. За последние два года я перечитала уйму книг и пересмотрела уйму фильмов, и везде герой, умерев и вернувшись к жизни, обретал какие-то сверхспособности. «Очень жаль, вы не выиграли наш главный приз, вечный покой, но все равно не уйдете от нас с пустыми руками!» Возможно, ты возродишься сломленным и исковерканным, но зато получишь какой-нибудь грандиозный утешительный приз вроде чтения мыслей, умения общаться с мертвыми или распознавания лжи. Что-нибудь невероятно крутое. А я даже не умею управлять стихиями.

Разумеется, если все написанное в книгах принимать на веру, то парни как один должны называть девушек «детками», поскольку это явно скоростной способ завязать романтические отношения. Минуту назад он вел себя как козел, но стоило ему назвать тебя «деткой», как все обиды забываются. Ты мгновенно падаешь в обморок, теряя всякое самоуважение. «О-о-о-о, он назвал меня «деткой». Я уже вся потекла, безумно его люблю-ю-ю-ю-ю-ю». Неужели парни и в жизни так называют девушек? Я не знаю, поскольку опыта у меня маловато. Могу сказать только одно: если парень назовет меня «деткой», я рассмеюсь ему в лицо. Или придушу.

Джош въезжает на парковку магазина и останавливается. Ждет, пока я выберусь из грузовика, после чего ведет меня через автоматические раздвижные двери внутрь. Я плетусь за ним между рядами, вдоль стеллажей. Здесь он чувствует себя так же свободно, как и в своем гараже. Словно его ведет невидимая нить именно к тем товарам, что ему нужны. Он двигается на автопилоте, не задумываясь. В этом магазине он, должно быть, провел полжизни.